В Швеции

Птица Феникс! Ужели ты ее не знаешь Она спела тебе «Марсельезу», и ты поцеловал перо, выпавшее из ее крыла; она явилась в райском блеске, а ты, быть может отвернулся, польстившись на воробья крылья которого были покрыты сусальнок позолотою.

Райская птица, что возрождается каждое столетие, рожденная в пламени, погибшая в пламени! Твое изображение висит, заключенное в золотую раму, в залах у богачей, сама же ты нередко скитаешься одинокая — всего лишь навсего легенда: птица Феникс в Аравии.

…В райском саду, когда ты родилась под древом познания, в самой первой на свете розе, Господь поцеловал тебя и нарек тебе истинное твое имя — Поэзия.

Глава IV. Киннекюлле

Киннекюлле[27], висячий сад Швеции, мы пришли к тебе, мы уже стоим у нижней террасы, средь цветов и зелени. Старинная сельская церковь клонит свою серую остроконечную деревянную башню, кажется, она вот-вот уронит ее, однако последняя хорошо вписывается в пейзаж, даже большая птичья стая, которая прямо сейчас пролетает над горным лесом, и та очень кстати. Проселочная дорога подымается на гору короткими уступами, а между ними стелятся равнины, поросшие хмелем и дикими розами, покрытые пашнями и чудесным дубовым лесом, таких не найдешь во всей Швеции. Плющ обвивает камни и старые деревья, даже высохший ствол украсился зеленой листвою. Мы устремляем взгляд поверх плоской, обширной лесной равнины, на освещенную солнцем церковную колокольню Мариестада[28], сверкающую, как белый парус в исчерна-зеленом море. Мы устремляем взгляд на озеро Венерн и не видим его пределов. В озере подобно венку лежат шхеры, обрамленные лесом скалистые острова. Прибывает пароход. Смотри, под крутым обрывом, на котором краснеют крыши барских усадеб, где в садах растут бук и грецкий орех, на берег высаживаются путешественники; они бредут под тенистыми деревьями, через дивный светло-зеленый луг, окруженный садами и лесом, ни в одном английском парке нет зелени красивее, чем на лугу возле Хеллекиса[29]. Они направляются к «Пещерам», как называют вышедшие из земли и громоздящиеся выше по склону красные каменные массы, начиненные окаменелостями и напоминающие обветшалые надгробные колоссы Римской Кампаньи; иные до того гладкие, словно их округлили водные потоки, другие давным-давно поросли мохом, травой и цветами, даже высокими деревьями. — По лесной тропинке путешественники подымаются на вершину Киннекюлле, где установлен камень, составляющий цель восхождения. Путешественник читает в своем путеводителе о горных пластах Киннекюлле: в самом низу залегает обыкновенный песчаник, над ним — алунит, потом — известняк, следом за ним — вот этот вот красный песчаник, выше — шифер, и наконец — трапп. Теперь он все это увидел. Он спускается обратно и садится на пароход, он повидал Киннекюлле; что ж, утопающая в зелени каменная гора показала ему свой увесистый палец, а ведь большинство путешественников думают, что они чета дьяволу: раз ухватился за палец, то уже и поймал; но так оно не всегда.

Наименее посещаемая сторона Киннекюлле — самая характерная; туда-то мы и отправимся. Дорога еще долго идет по эту сторону горы, понижаясь ступенями, представляющими собою длинные террасы с тучными пашнями; еще ниже на поверхность местами выходит шифер, его одевает зеленый мох, выглядит это как ветхие заплаты на бархатном травяном покрове. Проезжая дорога пролегает по участку, где шифер образует жесткий настил; в Римской Кампанье, увидя подобное, сказали бы, это отрезок via appia[30], древней дороги; мы едем по голой коже и костям Киннекюлле. Крестьянский дом сложен из крупных обломков взорванного шифера, им же покрыта крыша; из дерева здесь только дверь и большой раскрашенный щит над нею, он оповещает, в каком полку служил солдат, получивший в награду этот дом вместе с земельный наделом. Мы бросаем еще один взгляд на Венерн, за которым виднеется старый замок Лэкё и город Лидчёпинг, и вот мы снова возле пажитей и могучих дерев, они осеняют Блумберг, лесную усадьбу, где дух Гейера[31] обрел «Киннекюлльский цветок»[32] в своей внучке по дочери, Анночке.