В Швеции

И мы направились дальше, вдоль водопада, к Верхнему острову, по таким же аккуратным, устланным стружками дорожкам, и пришли к Шлюзу Польхема[14] — отверстию в горе, пробитому взрывами для первого задуманного шлюза, который так и не был построен, зато благодаря человеческому умению тут возник самый впечатляющий из всех Тролльхеттанских водопадов: в черную бездну отвесно падает бурный поток. Горный склон соединен здесь с Верхним островом легким железным мостом, который словно перекинули через пропасть. Ты идешь по шаткому полу над улетающим сокрушительным потоком — и вот уже стоишь на скалистом островке, в окружении сосен и елей, которые растут из расщелин. Перед нами низвергаются волны моря и разбиваются о каменную глыбу, где мы стоим, окропленные вечным моросящим дождем; поток по обеим сторонам несется, будто выпущенный из исполинской пушки, и разбивается, образуя каскады; мы озираем их все до единого, и нас объемлют гармоничные гулы, неизменные на протяжении тысячелетий.

— А на тот вон остров совсем никому не попасть? — спросил кто-то из нашей компании, показывая на островок побольше, расположенный над самым верхним водопадом.

— Я-то знаю, кому это под силу, — чудно́ улыбнувшись, кивнул старик.

— Это был, наверно, мой дедушка, — сказал старший из мальчиков, — а вообще туда если кто и попадает, то раз в сто лет. Крест, что там стоит, поставил мой дедушка. Зима была суровая, Венерн замерз полностью, льдом перекрыло устье, и поэтому дно здесь оставалось много часов сухим, так рассказывал дедушка, с ним туда пошли еще двое, они поставили веху и вернулись обратно; и тут как загрохочет, будто пальнули пушки, лед тронулся и река разлилась и затопила луг с лесом. Все, что я говорю, истинная правда.

Один из путешественников процитировал Тегнера[15]:

Свирепым троллем с гор отвесных
Бросалась Гёта, сея жуть!
Но взорван камень, и чудесный
Проложен паруснику путь!

— Бедный тролль! — продолжал он. — Могущество и величие твое убывают! Человеческий ум обгоняет тебя, можешь у него поучиться.

Словоохотливый старик скорчил гримасу, забормотал что-то в бороду… но мы уже стояли у моста перед трактиром, пароход прибыл по открывшемуся пути, все поспешили подняться на борт, и вскоре он уже полным ходом плыл по реке над водопадом, как будто того и в помине не было.

— Да как это возможно? — спросил старик. Он понятия не имел о пароходах, никогда их прежде не видывал и потому сновал вверх и вниз; то он стоял в машинном отделении и пристально разглядывал его устройство, словно бы намереваясь пересчитать все винты и заклепки, то взбирался на колесные кожухи, то перевешивался через поручни. Плаванье по каналу, судя по всему, было для него внове, карта и путеводители оказались предметами совсем незнакомыми, он вертел их и так и сяк, читать он, по-моему, не умел. Однако он знал этот край, вернее, знал о прошлом этого края.

Всю ночь, что мы плыли по Венерну, старик не спал; он изучал скорость, с какою двигался пароход; поутру, когда мы стали подыматься из Венерна по шлюзовым террасам, из озера в озеро, над равниною, все выше и выше, он был занят так, что и представить себе нельзя; тут мы прибыли в Муталу[16].