В сибирь за мамонтом. Очерки из путешествия в Северо-Восточную Сибирь

Мы поселились на казенной квартире. Подаваемые нам за обедом сочные оленьи спины, молодые глухари, куропатки и рябчики, великолепная рыба, как осетр, моксун и сиг дали нам некоторое представление о животных богатствах этой страны.

Наш передовой уже выехал из Верхоянска, и мы могли рассчитывать, что почтовые станции приготовят нам лошадей. Но исправник убедил нас в том, что станции, расположенные между Верхоянском и Колымском, не смогут снабдить нас необходимым количеством лошадей. Мы решили разделить экспедицию на две части.

Руководитель экспедиции, Герц, выехал из Верхоянска одиннадцатого июля. Он забрал с собой шесть вьючных лошадей и отправился вперед в сопровождении ямщика и одного из казаков. Мне же было поручено руководство оставшейся частью каравана.

Таким образом Герц получил возможность лично заказывать на станциях необходимых мне лошадей. Кроме того, он мог, по прибытии к месту нахождения мамонта, сделать все необходимые приготовления для раскопок.

Пять лишних дней, проведенных мною в Верхоянске, я употребил на экскурсии по его окрестностям. В самом городе имеется только одна достопримечательность — метеорологическая станция. Ею заведовал один научно-образованный политический ссыльный. Он производил регулярные метеорологические наблюдения и ежемесячно посылал свои сообщения Петербургской центральной физической обсерватории.

Верхоянск является самым холодным из населенных пунктов земного шара.

Шкурки песцов, красных лисиц, горностая и белок служат обычным предметом меховой торговли Верхоянска.

Во время одной из загородных прогулок мне посчастливилось наткнуться на остатки интересного ископаемого животного. На этот раз меня сопровождал ссыльный студент-юрист Харьковского университета.

Мы до часу ночи проохотились на тундровых куропаток и уже собирались возвращаться домой. По пути к городу нам пришлось переходить совершенно высохшее ложе какого-то ручейка. Тут я и заметил, что из гальки торчит чья-то могучая бедренная кость. Это была верхняя часть бедра, принадлежавшая одному из самых крупных млекопитающих дилювиального периода, быть может, ископаемому носорогу.

Эта неожиданная находка сделала нас более внимательными. Мы отправились вверх по глубоко вымытому ложу этого ручья и вскоре нашли еще большие и малые кости. На некоторых из них висели остатки связок и сухожилий. Очевидно было, что эти кости принадлежали одному и тому же животному. Можно было ожидать, что где-нибудь поблизости найдутся и другие части скелета.

Мой спутник сообщил мне, что ручеек этот называется Хоптолог. Образующие его источники находятся в тайге, в горах, девятью верстами выше того места, где мы теперь находились.

Дальше, между устилавшими ложе ручья камнями и галькой, мы нашли еще крупные кости конечностей, одну лопатку, ребра и позвонки, в том числе и атлант (первый шейный позвонок), зацепившийся за корень дерева. Наконец, в небольшой луже воды нашлись часть таза и верхняя часть черепа. Так наткнулись мы на остатки мохнатого носорога — современника мамонта. (Rinoceras tichorhinus).

Можно было предположить, что мы находимся где-то очень близко от того места, где этот труп пролежал века. Кости черепа и таза были последней нашей находкой. Как самые тяжелые части скелета они, очевидно, оставались ближе всего к прежнему местонахождению трупа.

Скелет был, вероятно, вымыт из береговых склонов полноводным в весеннее время ручейком. Возможно и то, что он попал в ручей вследствие какого-нибудь обвала или постепенного сползания его берегов. До этого времени он, по всей вероятности, лежал вместе с частично сохранившимися на нем мягкими частями в вечно мерзлой почве. Почва эта оттаяла теперь едва на один метр в глубину.

Собрав рассеянные на протяжении целого километра кости в одно место, мы потащили с собой в Верхоянск только один череп. Вся прочая добыча была доставлена в город лишь на следующий день. На обратном пути в Петербург мы захватили с собой эти остатки носорога.

Рис. 14. Череп ископаемого носорога.

Средства к жизни местные политические ссыльные отчасти добывали охотой и рыбной ловлей. Многие занимались собиранием зоологических и ботанических коллекций. Собранные ими материалы пересылались в русские университеты и музеи.

Интересную фигуру представлял из себя местный помощник исправника, типичнейшая канцелярская крыса. О нем ходило немало забавных историй.

Однажды Петербургская академия наук запросила исправника о новостях в области верхоянской флоры и фауны.

За отсутствием исправника ответ был дан его помощником.

Он гласил следующее:

„Варшавская студентка Флора Твардецкая провела здесь пять лет. Отбыв свое наказание, она уехала на родину. Что же касается женщины по имени Фауна, то таковая верхоянской полиции неизвестна”.

Рис. 15. Якутка

Этот чудак устроил бал, на который пригласил и нас. Купец дал ему взаймы свой граммофон, а „сам исправник” соорудил пунш.