В Синг-Синге все спокойно

Незадолго до того Морриса оставила жена, забрав с собой их сына: она чувствовала, что муж пренебрегает ею ради партии. А теперь партия - его божество - забыла про него, как и все прочие, кроме его братьев (Джек, который организовал свое дело по торговле электротоварами и красками, заботился о нем как мог и оплачивал его медицинские счета. Бен тоже присылал деньги). У него не было работы, не было сбережений, не было постоянного дохода, не было будущего и не осталось веры. Он не мог обратиться за поддержкой к своим покровителям в Москве, так как партия сообщила им, что он выбыл из строя. Моррис снял комнату в общежитии в Гринвич-виллидж, и вскоре обширный инфаркт поставил его на грань между жизнью и смертью.

Моррис был отчаянно одинок до тех пор, пока о его состоянии не услышала Сонни Шлоссберг. Бывший член партии из Чикаго всегда восхищалась Моррисом и глубоко его уважала, поэтому она перевезла его из Нью-Йорка к себе и принялась за ним ухаживать.

Если бы не увольнение и болезнь, Морриса несомненно арестовали бы. Конгресс в 1940 году принял так называемый закон Смита, согласно которому призывы к насильственному свержению правительства США считались преступлением. После начала "холодной войны" администрация Трумена использовала этот закон против коммунистов, и ФБР арестовало двенадцать ведущих лидеров партии: Денниса, Фостера, Гейтса, Гэса Холла, Бена Дэвиса, Джона Уильямса, Роберта Томсона, Джека Сатчела, Ирвинга Поташа, Джила Грина, Генри Уинстона и Карла Уинтера. Власти собирались арестовать и Морриса, но следившие за ним агенты ФБР видели, что он почти лишился сил: Чайлдс мог пройти каких-то полсотни шагов и присаживался отдохнуть. Учитывая его состояние и то, что он отошел от партийной работы, Министерство юстиции приняло решение против него обвинения не выдвигать. После того, как Сонни перевезла Морриса в Чикаго, его навестили только два товарища по партии.

Судебное преследование Фостера также отложили, потому что тот тоже было очень серьезно болен, но остальных одиннадцать человек осудили. Верховный суд в июне 1951 года подтвердил конституционность закона Смита и вытекающие из него обвинительные заключения. Холл, Гейтс, Томсон и Грин бежали, остальных отправили в тюрьму. ФБР задержало по всей стране больше сотни партийных функционеров рангом пониже, и всем им предстояло пойти под суд. Остальных партийных функционеров затравили со всех сторон, и, в значительной степени лишенные руководства, они ушли в подполье.

Для разгрома подполья и поимки беглецов ФБР создало программу под названием ТОПЛЕВ и сформировало в Нью-Йорке и Чикаго подразделения по борьбе с подпольем. Чтобы выяснить, с кем чаще всего контактировали Холл, Гейтс, Томсон и Грин, начали с анализа имевшихся разведданных. Потом занялись выявлением бывших членов партии, имевших с ними связи. Эта работа навела на досье Джека Чайлдса, где было указано, что тот не ведет активной работы в партии с 1947 года и поэтому может быть настроен оппозиционно.

Вечером 4 сентября 1951 года агенты Эдвард Бакли и Герберт Ларсон остановили Джека, когда тот прогуливался возле своего дома в Квинс. Многие члены партии, к которым они подходили, давали грубый отпор. Но Джек сказал:

- Парни, где вы были все эти годы? За то время, что вы крутились вокруг, я успел зачать и воспитать сына.

Джек согласился поговорить с ними на следующий вечер в одном из номеров отеля "Тюдор". В ходе этой первой беседы Джек однозначно согласился "помогать ФБР". Настоящий разговор состоялся через несколько дней в роскошном загородном доме на склоне холма в графстве Вестчестер. Дом принадлежал Александру С. Берлинсону, агенту ФБР. Когда обсуждались возможности проникновения в руководящее звено компартии, Джек сказал прямо, что у него самого ничего с этим не выйдет, но вот его брат Моррис - как раз такой человек.

Берлинсон спросил, будет ли Моррис сотрудничать с ФБР.

- Он сможет это сделать, если будет достаточно прилично себя чувствовать, - заверил Джек. - Но вы не сможете работать с ним так, как со мной. Мы очень разные. Он слишком прямолинеен, слишком порядочен. Вы не можете просто подойти к нему и предложить сотрудничать. С ним следует обращаться мягко. Нужно послать к нему подходящего человека, джентльмена, который в самом деле разбирается во всех коммунистических штучках.

Договорились, что Джек навестит Морриса и попробует уговорить его по крайней мере выслушать человека из ФБР. Перед тем, как отправиться к Моррису, Джек в номере чикагского отеля долго беседовал с опытным и высококвалифицированным агентом ФБР Карлом Фрейманом. Не знай Джек, кто тот на самом деле, мог бы принять его за добродушно попыхивающего трубочкой профессора научного коммунизма. Его познания о партии и о Моррисе сначала изумили Джека, а потом придали ему уверенность в успехе задуманного.

Так получилось, что Фрейман оказался в точности тем человеком, которого Джек описал Берлинсону.

Главный вербовщик.