В сладостном уединении

— И при первой же возможности вы бросили эту работу? — угадал Хейли.

Пруденс улыбнулась:

— Всегда ищешь приключений на свою голову.

Хейли сощурился, и она вспомнила, как Колин намекнул ей, что отец не принимает легковесных замечаний. Но он отпил воды и уточнил:

— И вы считаете, что это приключение?

— Я никогда не бывала в Шотландии, не работала с настоящим писателем, — пояснила девушка и поморщилась от своего неуверенного голоса.

Хейли с отсутствующим видом кивнул. Ленч они закончили в тишине.

Эдмонды отправились к себе, оставив писателя и секретаря в одиночестве. Хейли работал вечером. Пруденс собиралась уже было сделать себе сандвич, как Монтгомери тоже появился на кухне и выразил желание попить чайку.

Они устроились перед камином в большом зале. Хейли молчал и казался рассеянным. Пруденс опять думала о том, как лучше ему рассказать об ее обмане, но в конце концов не решилась испортить еще неокрепшие дружеские отношения.

— Мне кажется, вы скучаете по моему сыну, — внезапно сказал Хейли.

Удивленная, Пруденс переспросила:

— Что?

— По Колину, — уточнил он, будто у него был и другой сын. — Мне показалось, между вами роман.

Пруденс почувствовала, как кровь стала приливать к лицу, беспокойно затеребила платье и еле слышно пролепетала:

— Я бы не стала называть это романом…

Хейли потягивал чай, ожидая, что она скажет дальше.

— Мы… он… — Пруденс замолчала, залпом выпила чай и только тогда выдавила из себя: — Такое случается между секретаршами и начальниками, я знаю, но со мной никогда не было…

Хейли пожевал губами и почесал бороду.

— Понятно, — произнес задумчиво. — Вы думаете, что мой сын просто пользуется положением, опираясь на свое, так сказать, руководящее место? Хотите, я с ним поговорю?

— Нет!

Он весело ухмыльнулся:

— Значит, вы все же надеетесь, что его интерес может быть искренним?

— Нет-нет! — опять запротестовала она, покачивая головой. — Мне кажется, все прояснится, когда он вернется. Пожалуйста, ничего не говорите ему! Он не задевал моих чувств или чего-то такого…

— Я не стану вмешиваться, — пообещал Хейли и поднял руку, как бы успокаивая.

Больше об этом они не говорили, Монтгомери завел речь о местах, которые Пруденс стоило бы посмотреть. Это звучало так, будто он предполагал, что она надолго останется в Шотландии.

— А вы не думаете покинуть замок? — поинтересовалась она.

— Все может быть! — уклончиво ответил писатель, поглаживая кота и внимательно поглядывая на нее. — Не очень-то часто я выбирался отсюда. Сто лет не был в Нью-Йорке, а ведь я там жил, знаете ли. Там же встретил Джоан. Надеюсь, это неудачное замужество не сделало ее несчастной?

Пруденс не сразу поняла, что этот вопрос он задал ей.

— Нет-нет, я так не думаю. Конечно, я знаю ее не очень хорошо, но некоторые из моих сокурсниц знакомы с ней ближе, они говорят, что она довольна жизнью.

— Хорошо, — сказал Хейли. — Джоан тоже так говорит, но верится больше, если слышишь об этом от посторонних.

Пруденс удивилась:

— Значит, вы с ней видитесь?

— Время от времени. Мы остались друзьями. — Он поднялся с чашкой в руках, оставив кота на подушке. — Простите, меня ждет работа. Доброй ночи! И вот еще что, Пруденс. — Хейли вздохнул, потом улыбнулся. — Если вы влюбились в моего сына, что ж, желаю вам счастья.

Пруденс могла только улыбнуться в ответ.

Вернувшийся в субботу Колин повел себя странно: словно забыл, что он работодатель, а Пруденс — нанятая им работница.

Ворвавшись в замок, он поднял ее на руки и закружил, целуя в губы.

— Готовы взобраться на гору?

Весь день светило солнце, словно специально готовилось к этому моменту. И вот он наступил — Пруденс была счастлива.

— Думаю, да. Не помешает подышать свежим воздухом.

— Ну, вот и отлично! — сказал он, выпуская ее из объятий. — Пойду попрошу, чтобы Мэри собрала провиант. Скоро из Эдинбурга приедет вся компания. — И ухмыльнулся через плечо. — Кстати, включая вашего приятеля Чарльза Мартинса.

— А ваша Моника Дежардин тоже приедет?

Колин широко улыбнулся.

— Я скучал без вас, Пруденс Эдвардс.

Он ушел на кухню, а она облегченно рассмеялась, потому что только сейчас поняла, как сильно по нему тосковала. Но теперь это не имело значения!

Вскоре приехали гости. А еще через некоторое время все они — Джульета, Моника, Чарльз и Генри — собрались перед замком, подобающе одетые для восхождения на вершину — горные ботинки и плотные брюки. Пруденс тоже надела кожаные ботинки — единственное, что было у неё подходящее для такого случая. Джон Эдмон вынес большую корзину с едой, вручил Генри, и все двинулись в путь.

— А где же Колин? — удивилась Пруденс.

— Он доберется сам, — ответила Джульета. — Просил его не ждать.

Джульета шла впереди, чуть позади Генри, затем Моника, Пруденс и Чарльз.

— Как прошла первая трудовая неделя? — поинтересовался он у секретарши писателя Монтгомери-старшего.

Пруденс улыбнулась:

— Откровенно говоря, прекрасно.

— Старина Хейли не показался вам людоедом?

— Совсем нет, — засмеялась она… — По крайней мере, пока.