Читаем В следующее новолуние полностью

И получив клятвенное обещание матери, что она принесет ему в постель каплюшечку можжевеловой водки за то, что он спас жизнь Хердис, нежный и покорный дядя Элиас удалился несколько нетвердой походкой.

КОЕ-КАКИЕ ВИЗИТЫ

Вообще-то Хердис была даже рада, что осталась дома одна. Теперь, когда мать с дядей Элиасом на неделю уехали в Копенгаген, она могла по-настоящему насладиться жизнью. Само собой разумеется, что Магда осталась дома, но ее можно было научить играть в карты, если бы Хердис нестерпимо захотелось какого-нибудь общества. Главное, она могла читать, сколько хотела и что хотела. Сейчас она, например, читала писательницу по имени Элинор Глин, которая писала книги отнюдь не для маленьких девочек. Нельзя сказать, чтобы Хердис изменила своим детским книгам; когда у нее было настроение, она читала и перечитывала и «Полианну», и «Длинноногого папочку», и особенно книги про Ингер-Юханну, которые были зачитаны почти до дыр. Однако некоторые взрослые книги, если ей случалось читать их, будили в ней совершенно неведомые чувства. К Кнуту Гамсуну она испытывала любопытство, потому что на фотографиях он был необычайно красив — с лорнетом и большими усами. Другой писатель, Достоевский, написал интереснейшую книгу — «Преступление и наказание», Хердис взяла ее читать, так как слышала, что в ней рассказывается про зверское убийство. А потом выяснилось, что «Преступление и наказание» можно перечитывать много раз и от этого она не становится менее интересной, не то что книги Ривертона и другие детективные романы, на которые Хердис накидывалась с жадностью, если они попадали к ним в дом.

И «Голод» Гамсуна, и «Преступление и наказание» Достоевского действовали на Хердис одинаково — они обжигали сознание и придавали ей небывалые силы, хотя, прочитав всю ночь напролет и заснув только от изнеможения, Хердис чувствовала смертельную усталость и голова ее казалась странно пустой.

Развлекательным журналам Магды Хердис тоже отдавала должное. Их рассказы со счастливым концом и красивые картинки пробуждали в ней доброе, благожелательное настроение и не оставляли после себя ничего, что вносило бы беспокойство в ее жизнь.

Магда спросила:

— Почему ты не ходишь никуда, кроме школы?

Хердис подняла на нее пустой мечтательный взгляд, заставив себя покинуть роскошную виллу миллионера со старинной мебелью, кружевными салфетками, безделушками, люстрами, зеркалами и прекрасной дамой в расшитом жемчугом платье, которая держала на коленях маленького леопарда и говорила, что собирает бриллианты — не какие попало, а только с определенной шлифовкой.

— А что, я тебе мешаю? — спросила она.

Злая горечь просочилась в нее, словно едкий дым.

Магда фыркнула:

— Ты, мне? Никому ты не мешаешь! Да и как ты можешь помешать, если ты все равно что мертвая.

Магда открыла граммофон и поставила пластинку «Виндзорские проказницы». Хердис уже давно надоела эта пластинка, но выбирать было почти что не из чего.

— Вообще-то мне надо заниматься музыкой, — сказала она с тяжестью в груди.

Магда засмеялась:

— А как же! Небось, опять гаммы? Вот если бы ты сыграла что-нибудь веселенькое. Уанстеп, например. Или польку. Для настроения.

Хердис не ответила. Но она уже не могла вернуться в ту богатую виллу и снова стать дамой с леопардом и коллекцией бриллиантов. Тяжесть в груди стала как будто еще тяжелее, ведь Хердис знала, что ни секунды не собиралась заниматься музыкой. Магда уже хотела выключить граммофон, но Хердис отшвырнула журнал.

— Не надо, слушай свою музыку. Я ухожу. Наконец ты от меня избавишься.

Закрывая дверь, Хердис успела услышать, как Магда бормочет:

— Вот дурью мучается… Не пойму, что с ней эти дни творится…

Магда была несправедлива. Хердис потерла нос, но заплакать у нее не получилось. Сейчас она действительно «дурью мучилась», но при чем тут «все эти дни»? Сейчас — да, с этим она согласна. Эта «дурь» копошилась у нее внутри, особенно в пояснице, и была похожа то ли на озноб, то ли на усталость. Но разве Хердис виновата! И эта ссора с Магдой. Отвратительная, грубая ссора, будто Магда какая-нибудь навязчивая идиотка.

А Магда хорошая. Даже очень хорошая. Но сейчас Хердис нестерпимо было думать об этом. Она уже надевала пальто, когда в дверях появилась Магда.

— Только ради порядка. Но твоя мама просила, чтобы я спрашивала, куда ты уходишь.

Вот еще! Интересоваться, куда она идет! Хердис посмотрела в потолок.

— Я и сама еще точно не знаю. Хочу сделать кое-какие визиты.

Это была совсем не плохая мысль — сперва пройтись по промозглой погоде, а потом зайти к кому-нибудь в гости. Где ее, может быть, угостят чем-нибудь вкусным.

Перейти на страницу:

Все книги серии Современная зарубежная повесть

Долгая и счастливая жизнь
Долгая и счастливая жизнь

В чем же урок истории, рассказанной Рейнольдсом Прайсом? Она удивительно проста и бесхитростна. И как остальные произведения писателя, ее отличает цельность, глубинная, родниковая чистота и свежесть авторского восприятия. Для Рейнольдса Прайса характерно здоровое отношение к естественным процессам жизни. Повесть «Долгая и счастливая жизнь» кажется заповедным островком в современном литературном потоке, убереженным от модных влияний экзистенциалистского отчаяния, проповеди тщеты и бессмыслицы бытия. Да, счастья и радости маловато в окружающем мире — Прайс это знает и высказывает эту истину без утайки. Но у него свое отношение к миру: человек рождается для долгой и счастливой жизни, и сопутствовать ему должны доброта, умение откликаться на зов и вечный труд. В этом гуманистическом утверждении — сила светлой, поэтичной повести «Долгая и счастливая жизнь» американского писателя Эдуарда Рейнольдса Прайса.

Рейнолдс Прайс , Рейнольдс Прайс

Проза / Роман, повесть / Современная проза

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза