В сложном полете

Едва Александр Александрович, Владимир и Фелицата Константиновна по одному протиснулись к столу, как грянули дружные аплодисменты. «Будто героя встречают», — смутился Володя и тоже захлопал в ладоши, оглядывая зал и всматриваясь в лица. Он увидел и узнал многих своих одноклассников — и Короткову Галину, и Свету Вольскую, и Лену Алексееву и Светку Булашевич, и Неску Чернявскую, и даже парней — долговязого Витьку Бабина и коротыша — «профессора» Андрея Рязанского, давшего ему еще в 3-м классе прозвище Адмирал. И все они или почти все, особенно девчонки, приветливо улыбались. Но ее, Ремизову, к сожалению, не увидел.

«Сидит где-нибудь сбоку — я и не вижу…»

Когда Александр Александрович, стоявший за маленькой фанерной трибуной, веско бросил в стихающую аудиторию:

— Слово предоставляется воспитаннику нашей школы, награжденному за подвиги в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками медалью «За отвагу» и орденом Красного Знамени летчику старшему лейтенанту Владимиру Петровичу Ушакову! — в зале и коридоре обвалом рухнули аплодисменты.

Володя, разрумянившись от столь неожиданного приема, вышел к трибуне. Дождался тишины, громко произнес:

— Друзья! От летчиков, штурманов, техников, механиков, стрелков, радистов и мотористов нашего дальнебомбардировочного комсомольского полка передаю вам горячий боевой привет!..

И снова зал грохнул взрывом аплодисментов.

Володя, поощряемый напряженным вниманием слушателей, говорил звонко и четко. Часто приводил примеры из боевых действий своего полка, дивизии и других частей. И когда закончил словами:

— Несомненно, в 44-м году фашисты будут разбиты! — зал снова, в который уж раз, бурно зааплодировал.

Володя, чуть вспотевший и немного уставший, направился было за стол на свое место, но ему не дали отдохнуть. Посыпались вопросы:

«А что за училище он окончил?.. Сколько времени в нем учиться?.. Давно ли на фронте?.. А страшно ли там?.. На каких самолетах летает?.. Сколько сделал боевых вылетов?.. Как часто приходится летать?.. Видел ли немцев?.. За что получил награды?.. Каков экипаж на самолете?.. Берут ли девушек в авиацию?..» И много, много других…

Под конец откуда-то с галерки из темного угла раздался развязный, ядовитый голос, полный ехидного сочувствия:

— Летчик! А отчё ты поседел?.. От страху?..

Зал возмущенно ахнул и замер в растерянности, словно ожидая, что будет дальше и чем все это кончится.

Володя краем глаза видел, как покраснели Александр Александрович и Фелицата Константиновна. Видел и чувствовал на себе разные взгляды. В большинстве стыдливые и сочувствующие. Но были и любопытные, насмешливые: «Ну, поглядим? Что ответишь? Как выкрутишься?..» Кое-где раздалось едучее хихиканье…

— А оттого! — звеняще выкрикнул Владимир. — Чтобы ты не седел и мог спокойно, не боясь, задавать любые вопросы! Но не хамить!..

И снова грянули аплодисменты… Наконец, вопросы кончились.

Александр Александрович, поднявшись, с улыбкой глядел на возбужденные лица учеников.

— Товарищи! Разрешите от вашего имени, от имени учителей поблагодарить дорогого гостя Владимира Ушакова за участие в вечере, за содержательный доклад и чрезвычайно интересную, полезную беседу!.. — Он поднял руку, пытаясь предупредить аплодисменты, но это ему не удалось и последние фразы пришлось почти кричать. — А также пожелать ему больших успехов в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, скорой победы над ними и счастливого возвращения домой!..

И опять дрогнула школа от шквала аплодисментов. Александр Александрович долго тряс руку Владимиру и говорил что-то напутственное и сердечное…

Официальная часть вечера на этом закончилась. Вслед за учителями все хлынули в коридор. Юноши плотным тесным кольцом обступили Владимира и вновь обрушили поток вопросов. Оставшиеся в зале старшеклассники быстро освободили его от стульев и скамеек. Кто-то сел за пианино, зазвучал вальс. Закружились первые пары…

Володя в окружении ребят шел по холодному полутемному коридору.

Неожиданно перед его носом, видно от удара ногой, с визгом пролетел край двери туалета. С папиросой в зубах оттуда вывалился плотный черноволосый парень — Мишка Мирон.

«Вот это ученик? Два года как бросил учиться, а в школу ходит! — Володя с интересом вглядывался в него. — И где только папиросы достал в такое время?..»

— Ты почему в школе куришь? — не выдержал он.

Галдевшие сзади подростки примолкли.

Мишка небрежно вынул изо рта папиросу, сплюнул в угол.

— А тебе какое дело?

Голос показался знакомым. «А-а, так вот кто…»

— Это ты кричал, почему я поседел?

Мишка замешкался. Он был готов отшутиться, но все же ему не хотелось ронять свой престиж перед бывшими соучениками.

— Ну я, — с вызовом ответил.

— Послушай, Мирон, теперь я спрошу. Почему ты не на фронте?.. Твои сверстники уже больше года воюют, а ты за их спины прячешься! А ведь ты смелый избивать слабых! Атаман города!..

В прошлом Мирон не раз дрался с Адмиралом и по опыту знал — с ним лучше не связываться. Но привычка задирать, говорить не обдумывая подвела и на этот раз. Он иронически усмехнулся:

— А тебе чё, завидно?