В снежном плену (СИ)

На следующий день, пока никаких новых рейдов не планировалось, Василий решил все же отпраздновать Новый год, а какой новогодний праздник без елки? Так что, прогулявшись в недалекий лесок, он спилил там небольшую сосну и притащил домой. Пусть кое-кто и будет ржать над ним, они-то привыкли отмечать праздники с бабами и водкой, ну да ему плевать. Что там еще? Игрушки нужны? Видел, вроде, где-то в доме… Тут, правда, не новый год праздновали, а Рождество, но для Василия оно было как-то пофиг.

— Пошли есть, — придя домой и кинув елку перед входом, Василий разделся и зашел в комнату, где была его «Найденка».

Ну а что, и впрямь ведь проголодался… Да и она без него по-любому ничего не ела. Что только делать с ней-то? Хотя когда он напрямую ей говорит что-то сделать — делает. Всегда абсолютно равнодушно, без всяких эмоций, но как-то все же воспринимает услышанное, значит?

Опять банка консервов с макаронами — ну а что еще жрать-то? Кстати, добыча последней, как говорит шеф, «конфискации», от тех самых ублюдочных сектантов. Почему кругом развелось там много всякой сволочи? Тут и сектанты, причем не только «Церкви Апокалипсиса», и людоеды, и различные банды, и чудики вроде ставших практически «безлошадными» байкеров или представителей еще каких-то неформалов, считавших всех, кто не принадлежит к их движению, чужими, по отношению к которым можно вести себя как вздумается. Кое-где вон и рабство уж вовсю процветает… А еще недавно появились и отмороженные на всю голову индейские банды — их представители заявляли, что сами духи земли прогневались на американцев, уничтожив их страну. И теперь они должны освободить родные земли от всех «бледнолицых» — ибо такова воля духов предков. И их священная война закончится лишь тогда, когда от моря и до моря не останется ни одного ненавистного захватчика!

Впрочем, были и относительно нормальные поселения — таковым по нынешним меркам считался и их город. Где жили хоть по каким-то законам, а не творили полный беспредел. Кое-где порядок сохранялся все это время, где-то местные жители смогли самоорганизоваться и навести порядок… С такими шла даже небольшая меновая торговля. Вон недавно, например, к ним приходил целый караван — меняли рыбу на какие-то лекарства и топливо для вездеходиков.

После то ли позднего завтрака, то ли раннего обеда Василий принялся ставить и наряжать елку, выбрав для того место поудобнее и все вспоминая Новый год в СССР. Интересно, отмечают ли его сейчас? Впрочем, ему этого теперь не узнать… Ну да он уж тут отметит — вот оно, преимущество «бригадира сим самообороны»! В свободное от рейдов время делай что хочешь! Ну если только шеф или его приближенные не прикажут что-нибудь. А вот остальным приходится работать — для них для всех распределили «повинности». Снег там чистить, работать грузчиками или там, например, механиками… Хотя сейчас, зимой, и остальных тоже не так уж много работы — не то что летом, когда буквально не вылезали из огородов. Ведь мало того, что самим прокормиться надо, так еще и «налог на защиту» изволь заплатить!

— Колючая, — вдруг тихо произнес кто-то рядом.

— А, что? — чуть не подпрыгнув от неожиданности, произнес Василий. Он уже как-то привык, что в доме говорить нечего.

— Рождественское дерево, — произнес голос рядом.

Оглянувшись, Василий с удивлением увидел, что «Найденка» стоит неподалеку от него и чуть ли гладит веточку сосны…

— Елка?

— Мы с мамой, папой и братом каждый год Рождество отмечали, — тихо произнесла девушка. — Наряжали рождественское дерево… А теперь их… нет! Их… съели!!! А я… жива… Зачем???

— Ну а зачем мы все живем? — подойдя поближе, ответил Василий. — Чтобы жить, чтобы бороться…

— Зачем? — тихо произнесла девушка, а из глаз у нее буквально брызнули слезы. — Как жить когда при мне… съели… моих родных! Когда мне… кости кидали! На… поешь, говорят, своего брата! Я не могла и смотреть… А они смеются!

Честно говоря, Василий и не знал, что ему делать… С одной стороны, что она хоть заговорила — и то хорошо. Но… Что он ей скажет? Как утешит, как поможет? Да и что можно сказать человеку, при котором какие-то ублюдки сожрали его же родных? Что? Даже слов не находилось… Говорить, что успокойся, все хорошо же кончилось? А можно ли считать это хорошим концом? Обещать, что больше такого не повторится? А разве оно может повториться? Она уж и так пережила такое, что и не знаешь, что сказать еще… Так что разве что дать ей выплакаться… Вдруг хоть немного полегче станет? Хотя и в этом Василий был не уверен.

— А как нажрутся… — сквозь слезы продолжила девушка, — приходят меня насиловать… Я сначала кричала, отбивалась, кусалась… Но им… все равно! Они… смеются! Им смешно! Понимаешь — смешно! А потом… я перестала быть собой… Я — это не я… Как мне дальше жить? Зачем?

— В каком смысле ты — это не ты? — почему-то выцепив из ее слов именно эту фразу, спросил Василий.

— Я… не знаю, — все также тихо ответила «Найденка». — Я все вижу, слышу… Но оно словно не со мной все! Я вижу, слышу… Но ничего не чувствую!