В снежных горах Непала

Сантош отступил на несколько шагов и присел, аккуратно обернув лапы хвостом. — Ну, и что теперь делать? — Он ругал себя последними словами. — Любопытно ему, видите ли, стало! Вот и спасай теперь эту… с глазами размером с рупию! А как спасать? Она скоро упадёт — это факт. Так что надо что-то срочно придумать. А, может, ну её ко всем богам? Не хватает ещё самому сверзиться, снег-то вон какой сыпучий! — Сантош хватанул разгорячённой пастью снег, с удовольствием похрустел. Затем обречённо встал и, прикинув на глаз расстояние до пропасти, принялся энергично разгребать снег, пока не добрался до голой скалы. Ну вот, теперь есть надежда, что задние лапы не соскользнут.

Он осторожно подошёл к краю, опять посмотрел на женщину: — висишь? Ну-ну, виси. Авось, тебе надоест раньше, чем я рискну своей шкурой. Тогда ты отправишься в реку, а я в свою уютную пещеру. У меня там половина козла ещё не доедена. — дёрнув усами, Санош принялся отбрасывать передними лапами снег с краю пропасти. — Так, хорошо, теперь и здесь голый шершавый камень. Ну, помоги Ганеша![3] — Уперевшись передними лапами в выемку на краю, а задними — в ранее расчищенную скалу, барс вытянулся, осторожно перевесился за кромку скалы и вцепился зубами в капюшон куртки. Женщина, как будто ждала этого, обвисла в его зубах — потеряла сознание. Сантош был к этому готов. Медленно пятясь, он вытягивал её на поверхность. Хвала Ганеше, весила она совсем немного. Оттащив от пропасти, снежный барс бросил спасённую на снег и сел рядом, с интересом разглядывая женщину.

— М-да, и куда её теперь? Лицо в запёкшейся крови и волосы тоже. Шапки нет, хорошо хоть ботинки не потеряла. Ну что же, теперь его совесть чиста. Он не дал ей упасть в пропасть, рискуя своей шкурой вытащил наверх. Теперь-то он может уйти? Замёрзнуть она не замёрзнет, не так уж и холодно. Ему так даже жарко, — он опять похватал раскрытой пастью снег, — нет, надо привести её в сознание, чтобы ему уж совсем не в чем было себя винить. — Сантош подошёл к лежащей женщине, склонив голову, обнюхал лицо. Пахло хорошо, приятно. Только вот запах свежей крови будоражил звериные инстинкты. — Можно, конечно, облизать, но жёсткие пупырышки по краям языка, которые так хорошо сдирают мясо с костей добычи едва ли ей понравятся. Ну-с, попробуем. — Он аккуратно, кончиком языка, лизнул щёку, избегая подсохшей дорожки крови: — не людоед же он, в конце концов. Даже как бы наоборот — спаситель. — Женщина не подавала признаков жизни. Тогда зверь лизнул кончик холодного носа, и она дёрнулась, открыла глаза.

* * *

Последнее, что помнила Маша, — оскаленная пасть снежного барса и блестящие белые клыки в ней. Она очнулась оттого, что её потрогали за нос чем-то тёплым, влажным и шершавым. Открыла глаза — и сдавленный сиплый крик вырвался из глотки. Зверь склонился над ней, нависая над лицом. Увидев, что она очнулась, снежный барс отступил и сел, вытянув длинный толстый хвост. Она была уверена, что он смеялся. По крайней мере, ей казалось, что в его глазах нет ярости дикого зверя. И он до сих пор не напал на неё. Всё же Маша, стараясь не делать резких движений, осторожно села и стала потихоньку отодвигаться. Барс встал и, обойдя её со спины, остановился сзади. Она замерла, чувствуя его близость и исходящее от него тепло. Внезапно она свалилась вперёд от сильного толчка и от неожиданности зарылась лицом в снег. Возмущённо вскрикнув, Маша вскочила на ноги и… у неё перехватило дыхание: отползая от зверя на попе назад, она не обратила внимания, что двигалась в сторону пропасти! Снежный барс снова спас её!

Куда-то пропал страх, благодарность к умному зверю переполняла её сердце. Присев на корточки перед его мордой, она сказала: — спасибо тебе, красавец! Ты спас мне жизнь, но я не знаю, чем смогу тебя отблагодарить. — Маша, слегка побаиваясь, протянула к нему ладонь, но барс, фыркнув тёплым воздухом, отвернулся и длинным прыжком вспрыгнул на ближайшую скалу. Он уже собрался перепрыгнуть выше, но остановился и оглянулся: Маша вскочила на ноги и растерянно смотрела на него. Она вдруг поняла, что сейчас останется одна-одинёшенька высоко в горах, среди снегов, без палатки, продуктов и малейшего представления, куда ей идти. Этот странный дикий зверь был единственным живым существом на всём обозримом заснеженном пространстве. — Пожалуйста, не уходи, не бросай меня! — Она знала, что странно это — обращаться к хищнику с просьбой, но он как будто понял, вернулся, спрыгнул со скалы и встал, опустив хвост и внимательно глядя ей в глаза.