В снежных горах Непала

Родители внимательно прислушивались к их спору. Александр Николаевич предложил: — Маша, ты можешь оставить нам доверенность на продажу квартиры. Мы всё сделаем и вышлем тебе деньги. Сантош скривился:

— о, великий Шива, да какие там деньги? Лишние вам хлопоты. Не нужны ей эти деньги. Я имею достаточно, чтобы обеспечивать потребности своей семьи. А доверенность оформим на меня. — Спорить с ним никто не решился.

* * *

Несмотря на жалобные взгляды хитреца, спать Маша легла с Анюткой, а Сантошу постелили в другой комнате. Он тяжело вздыхал и поглядывал в её сторону, но Маша была непреклонна: — и думать не смей, что мы будем спать в одной постели, на глазах у родителей, не будучи женаты.

До середины ночи она слышала, как ворочался Сантош в соседней комнате, тяжело вздыхал, а иногда вставал и, кажется, подолгу стоял у окна, глядя на залитую светом ночную Москву. Потом она уснула и не слышала, как под утро он зашёл к ним с Анюткой и долго смотрел на них задумчивым взглядом. Потом, прикрыв глаза, глубоко потянул носом, вдыхая их запах, удовлетворённо, едва заметно, улыбнулся и вернулся в постель.

Утром, за завтраком, Сантош продолжал отвечать на вопросы. Исподтишка наблюдая за ним, Маша удивлялась его терпению. Взрывной характер своего любимого она знала прекрасно. Но нет, Сантош твёрдо решил очаровать её родителей и был спокоен и непоколебим: да, ужасное землетрясение, большие разрушения и много погибших, но оно случилось впервые за много столетий, по крайней мере, храмы, отстроенные в глубокой древности, разрушены впервые. Да, дом, где была его квартира, тоже разрушен, но нет, он не бездомный. Родители готовы предоставить его семье целый этаж в своём доме, и жить там можно сколь угодно долго. Нет, он не собирается надолго задерживаться у родителей и ждёт, что решит Маша. Можно купить большую квартиру в новом доме, а можно дом с садом на окраине Катманду, чтобы детям было где играть.

При упоминании о детях Маша скривилась, а он подмигнул ей, нагло улыбаясь.

Ольга Васильевна смотрела в карие глаза парня и ловила себя на том, что беспокойство о его необычности ушло куда-то даже не на второй, а на третий план. Лишь временами, когда его зрачки под влиянием какой-то мысли вдруг сужались до вертикальных щелей, её прохватывал озноб. Но дочь, кажется, это не смущало: она влюблённо смотрела на него, а он, поймав этот взгляд, сбивался с мысли, его глаза вспыхивали так жадно и жарко, что мать посмеивалась про себя — пожалуй, Анютке не придётся долго ждать сестёр и братьев.

Александра Николаевича больше интересовали Гималаи. Он спросил правда ли, что погибшие альпинисты так и остаются навечно на склонах семитысячников, и Сантош подтвердил, что тела не вывозятся: вертолёты не могут подняться на такую высоту, а спускать погибших людей на руках с покрытых снегом и льдом отвесных скал, когда внизу разверзлась бездонная пропасть, желающих не находится. Под воздействием сухого холодного разреженного воздуха тела мумифицируются и сохраняются неопределённо долго. Александр Николаевич задумчиво и грустно покивал головой и поинтересовался, как часто Сантош бывает в горах и высоко ли поднимается. Маша бросила на почти мужа настороженный взгляд, и он понял, успокаивающе сказал, что на семитысячниках он не был ни разу и не видит смысла лезть туда. Да и вообще не считает нужным карабкаться куда-то на скалы, чтобы полюбоваться всё тем же снегом и льдом под ударами пронизывающего ветра. В горах он бывал довольно часто, но с появлением семьи у него не будет столько свободного времени и он намерен существенно сократить количество своих прогулок.

После завтрака засобирались домой, и Маша с удивлением заметила, что Анютка по дороге к метро взяла за руку не только её, но и Сантоша. Вообще ещё в Непале она обратила внимание, что он никогда не сюсюкает с детьми, даже самыми маленькими. Он разговаривает с ними серьёзно и уважительно, порой — грубовато, особенно с мальчишками. Родителям, кажется, это не нравится, но дети льнут к нему и даже самые отчаянные плаксы и капризули утихают и слушаются его.

* * *

Дома Маша решила, всё же, довести уборку до конца. Сантош с энтузиазмом взялся ей помогать, Анютка не отставала. Через два часа Маша, не выдержав поглаживаний и прикосновений к разным частям своего тела, преимущественно находящихся ниже талии в моменты, когда Анютка была чем-то занята, ласково предложила помощникам пойти погулять. Дочь запрыгала, хлопая в ладоши: — ура-а-а Сантош, пойдём, я покажу тебе новую карусель на детской площадке! Там лошадки, и олени, и слоники! А в Непале слоники есть?

Сантош засмеялся, глядя на девочку: — и слоники, и обезьянки и ещё много всяких животных. — Анютка побежала одеваться, а Сантош, обняв сзади Машу, потёрся об её ягодицы и, прижавшись губами к шее, шепнул: — да кончится ли уже этот день, наконец? Это прямо пытка какая-то!

День, всё же, закончился. Засыпающую на ходу Анютку Сантош на руках отнёс в кроватку. Кода Маша укрывала её одеялом, та уже спала.