В собачьей шкуре

Неясный зверь еще несколько раз убегал от них. Каждый раз они находили его все быстрее, все безумнее, и каждый раз Сириус все сильнее надеялся, что зверь спасется. Миля за милей, и его мысли все больше путались. Он хотел остановиться и подумать, но не мог, потому что каждый раз, когда он задерживался, сама неясная тень стремительно проносилась через бесшумную толпу собак, и безвучный звук кричал «следуй за мной, следуй за мной!» Приходилось следовать за ним. Сириус начал ненавидеть этот звук с каким-то нежным ужасом.

И наконец, в середине поля, за много миль от чего угодно, они поймали и настигли его. Это была безумная куча белых тел и сражающейся черной тени, и Сириус бегал вокруг, ожесточенный печалью и возбужденный триумфом. Куча превратилась в плоскую кляксу толпящихся собак, рвущих и тянущих что-то. Беззвучный звук опять раздался снизу, но на этот раз он говорил: «Убит, убит, убит!"

Странный холодный кусок мяса оказался перед Сириусом — он не знал, как. Он яростно набросился на него и виновато съел. Рядом с ним Брюс, Рыжеухий и Йефф рычали и рвали свои куски мяса. Потом, когда все было съедено до кусочка, они все легли на землю, холодные и задыхающиеся, под опускающейся Луной, потому что что-то приказало им отдыхать. Сириус никогда в жизни не чувствовал себя таким несчастным и таким торжествующим.

— Что все это значит? — спросил он у Луны.

— Тише, — сказала Луна. — Увидишь.

Внезапно они снова оказались на ногах. Первой поднялась огромная неясная тень. Она полетела обратно через поле, призывая их следовать, следовать за ней. Сириус увидел, хотя и не понял, что Хозяин и добыча — действительно одно и то же. Он знал, что они только что его съели, и все же вот он, и они преследуют его, и холодные собаки и теплые. Сириус помчался за неясной тенью, пытаясь увидеть, что это за существо. Он не мог ничего разглядеть, но почему-то больше не удивлялся тому, что Земля приложила столько сил, чтобы помочь этому существу. Сириус обнаружил, что и сам хочет помочь ему. Вовсе не беззвучный зов заставлял так быстро мчаться, а необыкновенное, яростное сочувствие.

Охота мчалась обратно к городу. Тем временем в доме мисс Смит проснулась Кэтлин. Во сне она слышала, как хлопнула собачья дверь, как щелкнула и заскрипела калитка, когда Сириус ушел, и ждала, когда те же звуки послышатся в обратном порядке, то есть Лео вернется. Не услышав этого, она проснулась.

— Робин! Я думаю, Лео убежал!

Робин и Бэзил подскочили и оглядели незнакомую комнату мисс Смит, недоумевая, почему они здесь, а не в своих спальнях.

— Он не мог! — сонно сказал Робин, а Бэзил, пытаясь размять затекшую шею, спросил: — Зачем бы ему убегать?

— Потому что он услышал, что я возвращаюсь домой с вами, — нетерпеливо объяснила Кэтлин. — Он подумал, что его уничтожат.

Робин принял это без вопросов и поднялся из кресла.

— Нам бы надо пойти его поискать.

— Но он не понимает таких вещей! — сердито сказал Бэзил. Он хотел снова уснуть.

— Понимает, — заверила его Кэтлин. — Он знал, что собирается сделать Даффи, когда он ее укусил. И когда мне пришлось сказать Даффи, что я сама собираюсь отвести его к ветеринару, он не двигался, пока я ему не сказала, что не собираюсь этого делать.

Бэзил ей поверил. Вообще-то он в любом случае знал, что Крыс — необыкновенный пес. Но он все еще хотел спать.

— И где его теперь искать? — с презрением спросил он.

— Я думаю, он ушел с Брюсом, — сказала Кэтлин. — Ты видел Брюса сегодня вечером, Бэзил. Отведи нас туда.

Несмотря на ворчание Бэзила, она взяла ручку мисс Смит и написала ей записку, чтобы она не беспокоилась. Бэзил, Робин и я пошли за Лео и Брюсом к реке. С любовью, Кэтлин.

Пока она это писала, Робин сонно оглядел все комнаты в доме мисс Смит, просто чтобы убедиться, что Шеймус не спит в кровати или где-нибудь еще. Но его нигде не было. Так что они тихонько вышли из дома.

Они все трое только наполовину проснулись. Им казалось, что они все делают во сне. Даже ночного холода они не заметили, а глухое эхо их шагов только усиливало ощущение сна, как и пустые магазины, заходящая желтая Луна и двойные, а иногда и тройные тени, которые они отбрасывали в свете луны и уличных фонарей.

Когда под ногами заскрипел пепел, а все фонари исчезли, и осталась только Луна, они это восприняли как новый сон. Никто из них не встревожился при виде мужчины и женщины, спрятавшихся при их появлении за кучу щебня. И они совсем не удивились, увидев бирюзовый ореол вокруг мужчины и белый — вокруг женщины, потому что во сне и не то можно увидеть.

— Это те самые люди, на которых лаял пес, — заметил Бэзил. — Чуть подальше, в зарослях. Я вам сейчас покажу.

Он повел Кэтлина и Робина за кучу щебня. Сорняки цеплялись за ноги. Дети спотыкались о кирпичи и почти не замечали, что их жалит крапива, потому что все по-прежнему казалось им сном.