В Солнечной не протолкнуться (СИ)

мой вольный перевод не слышен стал.

Дворовый люд, как депутаты в Думе,

за примирение голосовал.

Владелец воровского синдиката

кивнул мне пальцем, отозвал в сторонку.

Душа рванула в пятки - там остаться,

мурашки ж по спине сбежали к холке.

Сеньор проскрежетал не идеально,

но понял я его трансцедентально.

Сверлить мозги, должно быть, кредо босса:

- Слышь ты, пацанчик, у меня вопросы

по существу и смыслу перевода.

Но, Труффальдятло, я дарю свободу

в обмен на тридцать лет неразглашенья.

Пока не изменил своё решенье,

вали отсюда, спец, фискал и сводник,

ботаник хаффов, словоблуд, угодник

коварных шлюх и их блудливых слуг.

Пшёл прочь, лингвист! Скажи браткам у входа -

я дятла выпускаю на свободу!

- А что потом? - моя бригада произнесла это хором.

-Я выбрал самый грязный рудовоз

на рейс "Венера-Марс", и в нём укрылся.

Но, братцы, вскоре очень удивился,

что в трюме с углем едет и сеньора,

с которой шпарил пьесу. Муж которой

и хром, и зол, и вусмерть беспощаден.

Спросил её: "Куда вы, на ночь глядя?"

Вдруг сорок лбов, во тьме блестя глазами,

в развалах угля встали между нами.

Узнал я сорок мощных эскулапов,

и каждый бластер грел в могучих лапах.

Открыли мне: под углем - диаманты,

украденные у бергамских грандов,

сеньора вся в бегах, в отключке босс...

Тут раскололся старый рудовоз -

его настигла боссова ракета.

Нас подбирали в космосе до лета.

Фрагментов тел нашли с избытком даже,

как будто восемь ног имелось в каждом,

по шесть очей и рук. А ягодицы

вообще неясно, где могли крепиться,

поскольку ягодиц был миллион...

И понял я: в Бергамо на рожон

лезть никому не надо, козаностра

догонит и порвёт - легко и просто.

Двум господам в Бергамо услужить

как девять жизней враз, друзья, прожить.

- Уфф! - выдохнула моя команда, дослушав историю до конца. Они укрыли меня пледом, потому что я, утомлённый воспоминаниями, задремал - головой на пульте управления, между сигнатурами "Навигация" и "Бортовые системы жизнеобеспечения". Ночью меня преследовал один и тот же навязчивый кошмар: слово "навигация" легко укладывалось в размер двустопного ямба, "...не скрою, навигация полезна, ведь без неё корабль - гора железа", но "бортовые системы жизнеобеспечения" не рифмовались ни с чем. Босс гонялся за мной, пытаясь прихлопнуть силиконовыми буферами своей супруги. Ржаво хлопала, открываясь и закрываясь, его вставная челюсть, ритмично напевая старый мотивчик: "А я такой, а я упрямый! Я - Труффальдино из Бергамо!"

Ангелы играют за "Всевидящее око"

- Зови деда в рубку! Срочно!- крикнул Жека в перспективу коридора, на нижнюю палубу, так, чтобы услышал стажёр. Стажёр был здоровый кучерявый обормот; он разгонялся, где не следует, он ломал переборки, а в переходные люки не вписывался, цепляясь за конструктивные части карманами, нашивками и прочими прибамбасами на пилотской униформе. С электроникой корабля этот парень тоже не дружил, и был уверен, что всё можно прикинуть в уме. И по вере своей получил кличку Прикинь.

Прикинь, гонявший в ноздре козявку, с неохотой отложил увекательное занятие, мазнул пальцы о штанину и, задрав голову вверх, отчитался, как Всевышнему:

- Дед вышел!

-Весь?

-Весь вышел! С чемоданчиком инструментов летел к аварийному выходу.

- Так сгоняй за дедом, идолище!

- Мне наружу выходить? Это ж делов на полчаса - туда одевайся, потом обратно раздевайся... Скафандр лишний раз натягивать...

- В твоём случае: растягивать! - констатировал Жека и, привычно, сноровисто вписавшись в люк, приземлился перед стажёром на нижнем ярусе:

- Толмача подай сюда, вакуум тебе в башку! Наживём международные осложнения: Лех с "Всевидящим оком" столковаться не могут. Сейчас сверзнемся обратникам да на самое чело, в смысле, уроним корабль аккурат на их базу, и до конца живота своего работать будешь в местных "Кандалах", выплачивая ущерб за битые солнечные зерцала.

Прикинь не всё понял, но основной смысл уловил, и недовольно загудел:

- А по рации деда вызвать нельзя?

- "Всевидящее око" нам сбоит электронику. Лех им что-то двусмысленное завернул, "Всевидящее" ощерилось стволами, сбить грозится. Дали нам сроку сорок малых сороков, чтоб мы объяснились, кто есмь будемь. А сорок малых сороков - это сорок наших минут. И как ты с этим "Оком" столкуешься, если, кроме деда, никто язык обратников не ведает?

- А ты на каком языке сейчас говоришь?

- Да я просто нахватался их словес, язык заразный. Повторять легко, а что конкретно делать - не понятно. Ты идёшь, уддово ползунище, или тебя ускорить под седалище? - рявкнул Жека.

И снова мне не удалось приладить к солнечным батареям светодиодные кабели, чтобы наша "Милашка Ко" порхала по космосу нарядная, как экзотичная пташка. А впрочем, оно и к лучшему. Староверы-обратники - чинные ребята, и на корабли с модными гаджетами реагируют болезненно, считая их экипажи чуть ли не содомитами и прибежищем всякого непотребства.