В советском лабиринте. Эпизоды и силуэты

В четверг утром Кристи позвонил мне по телефону и мы сговорились, что он придет ко мне в 9 часов вечера. В течение дня я успел переговорить со своим адвокатом, которому изложил сущность дела. Он сказал мне, что в этом случае во имя общего интереса нужно действовать беспощадно, этот человек обыкновенный вымогатель и его необходимо немедленно задержать. Я должен обратиться к уголовной полиции своего полицейского участка, там уже мне укажут, как мне держаться в отношении моего посетителя. Вне всякого сомнения полиция пошлет мне на дом одного из агентов в назначенный для посещения час. После обеда я был в уголовном отделении своего участка, рассказал там, в чем дело, и мне обещали послать к вечеру двух агентов. Знание русского языка было необходимо, поэтому я попросил также присутствовать моего знакомого Б. Я.

Оба агента и Б. Я. пришли ко мне в половине девятого вечера. Агенты были того мнения, что Кристи вообще не придет. На всякий случай мы с агентами подробно обсудили предстоящий разговор с Кристи и всю тактику поведения с ним.

За несколько минут до девяти часов Кристи позвонил по телефону в присутствии полицейских агентов и спросил, желаю ли я еще видеть письмо, может ли он без опасения прийти ко мне и не встретит ли он у меня кого-нибудь. Я ответил, что я один дома. Он потребовал от меня честного слова, что, действительно, у меня никого нет и что никаких неприятностей у него не будет. Давать честное слово мне было крайне неприятно, я прикрыл трубку рукой и быстро переговорил с агентами. Они заявили, что я должен исполнить это требование, иначе его не поймаешь. Я тут же решился и сказал, что отказываюсь дать честное слово по телефону, но что я дома один. Он спросил, кто его впустит в дом. Я ответил, что дам швейцару соответствующее распоряжение. Он сказал, что через 40 минут будет у меня. В 9 ч. 40 м. он опять протелефонировал, сказал, что он находится внизу и вновь спросил, может ли он спокойно подняться и не грозит ли ему какая-нибудь встреча. Я опять заявил, что он может не беспокоиться и что я уже передал швейцару, чтобы тот его впустил. В 9 ч. 50 м. раздался звонок и я открыл дверь. Агенты уже до этого расположились по местам, один из них и Б. Я. стояли в гостиной за раздвижными дверями, которые отделяли гостиную от кабинета, а другой агент спрятался в открытом чулане рядом с передней.

Я прошел с Кристи из передней в кабинет, и он уселся в специально для этой цели приготовленное кресло, а именно лицом к раздвижным дверям, так что каждый звук его голоса достигал ушей спрятавшихся за дверями людей. Кроме того, раздвижные двери были не вполне закрыты, между ними была оставлена очень узкая щель, которую Кристи заметить не мог, так как гостиная была абсолютно темна, а кабинет освещен. Я сидел в кресле спиной к раздвижным дверям, лицом к Кристи. Весь разговор велся в очень спокойном тоне, без всякого повышения голоса.

Л. «В чем дело, что Вы от меня хотите?»

К. «Должен Вам сказать, что я был смущен, когда сегодня вечером позвонил Вам по телефону. Мне показалось, что Вы с кем-то совещались, так как Вы прервали разговор. Но теперь мы одни и можем все спокойно обсудить. Между прочим, у меня есть теперь Ваша фотографическая карточка».

Л. «Принесли ли Вы весь материал с собой?»

К. «Да, конечно».

Л. «Прежде чем рассматривать имеющийся у Вас материал, я бы хотел выяснить Ваши условия и прийти с Вами к соглашению. Одним словом, сколько Вы хотите за то, чтобы портфель был якобы потерян, а материал передан мне на руки?»

К. «Я уже Вам говорил, я хочу 250 долларов».

Л. «А если я прочту только одно письмо относительно Швеции, Вы хотите 150 марок?»

К. «Совершенно правильно».

Л. «Чем же я гарантирован, что Вы во второй раз не предложите мне тот же материал с целью выкупа?»

К. «Я могу ручаться только любовью к своей матери, что это никогда не случится. Я знаю, что совершаю очень некрасивый поступок, в особенности по отношению к моей редакции, которая меня к Вам послала, но что прикажете делать? Когда человек нуждается, он ищет заработка там, где его можно найти».

Этим закончился наш разговор. Я встал, подошел к двери, ведущей в переднюю, открыл ее и громко позвал: «Лиза!» Это был условный пароль, по которому агенты должны были приступить к исполнению своих обязанностей. Раздвижные двери немедленно отворились, один агент и Б. Я. появились из гостиной, а другой агент вошел в комнату из передней. Кристи совершенно остолбенел, без сопротивления дал себя обыскать, оружия при нем не оказалось, а найденные при нем бумаги были агентами отобраны и положены в его же портфель.

Очень взволнованный, Кристи спросил меня по русски, не зная, что один из трех присутствующих также владеет этим языком:

«Кто это такие? Чекисты? Куда они хотят меня вести? Что теперь будет? Уж не в советское ли посольство они хотят меня препроводить?»