В споре со временем

К удивлению своему убедилась, что я в этом научном мире не забыта. На мои работы, в частности, на открытые мною так называемые "вторичные ансамбли" делались ссылки в докладах. Сослался и сам шеф. А когда посетила новое просторное помещение кобозевской лаборатории в отдельном корпусе на Ленинских горах, то на стенде, среди других таких же, увидела и титульный лист своей диссертации...

Всё могло бы быть по-другому. Но как бы сложилась моя личная жизнь? Разве я имею право быть чем-то недовольной?!

* * *

Болезнь Александра не давала себя знать, но требовала постоянного внимания. Около двух недель в ту весну он пролежал в больнице, где его лечили химиотерапией. Полагалось бы пролежать подольше, но муж настоял на выписке и продолжал лечиться амбулаторно. Чувствовал он при этом себя неплохо, а потому, почти не переставая, работал.

Шло усиленное печатанье "Шарашки".

За время лечения муж прибавил в весе около 3 кг, от чего пришёл в ужас. Зато опухоль как будто рассосалась.

После курса лечения сарколизином муж проникся оптимизмом и решил считать себя здоровым. А чтобы избавиться от излишней полноты, да и почувствовать себя снова молодым, муж идёт навстречу моему желанию купить велосипеды.

С каким опозданием навёрстывалась моя жизнь! Ведь о велосипеде я мечтала ещё со школьной скамьи, но он был в ту пору недоступен.

И вот у меня - прелестный зелёненький дамский велосипед Львовского завода! У мужа - дорожный, тяжеловатый на ходу. Но я от этого выигрываю. Когда натренируюсь, то не буду отставать от него, разве что при встречном ветре, да на крутых подъёмах... Не то что пешком! Тут я всегда пасовала перед своим "скороходом"...

Начались наши первые велосипедные вылазки "на природу": сначала к Оке, потом до Полян, а потом и в Солотчу, до которой было 20 км и которая кажется мужу "чудным местом".

Большая картотека по улицам и достопримечательностям Ленинграда уже составлена. Карточки рассортированы по определённым маршрутам. Имея в руках отпечатанную картотеку, Александр Исаевич вполне может работать гидом по Ленинграду. В Рязань к нему уже идёт выписанная нами "Ленинградская правда". Читая её, мы как бы входили в жизнь города.

И вот наступает этот счастливый миг, когда, собравшись по предварительно составленному подробнейшему списку необходимой одежды, канцелярских и фотопринадлежностей, дорожных вещей и пр., мы рано утром 29 июня покидаем Рязань...

В Ленинград мы приехали ослепительным утром. Весна там запоздала: на улицах и в скверах - раскидистые кусты цветущей сирени, давно отцветшей у нас.

Вечером, одевшись поторжественнее, вышли гулять. Пройдя по Невскому в сторону, противоположную Дворцовой площади, повернули налево и оказались у здания бывшего Благородного Собрания - ныне Филармонии. "Нет ли у вас лишнего билетика?" - обратились к нам... Оказалось, заключительный концерт американского дирижёра Стоковского. Тогда и мы в свою очередь стали задавать подходящим тот же вопрос и прорвались-таки на верхний ярус, где можно было не только сидеть на своих, не ахти каких местах, но и свободно прогуливаться, не глядя на эстраду, а просто отдаваясь поразительно слитному звучанию оркестра.

После концерта мы вышли на светлые без фонарей улицы. Хотя был уже 12-й час, казалось, вечер только начинался: повсюду продавались ландыши, мороженое, газированная вода...

До четырёх утра бродили мы по набережным Невы, делая снимки и просто любуясь открывшейся перед нашими глазами панорамой.

Но, конечно, Ленинград - это прежде всего театры. "Бег" Булгакова в Александринке, "Летучий голландец", "Жизель".

Любопытно, что самое большое впечатление было от французской пьески Жери "Шестой этаж" - её ставили гастролёры-рижане.

"Сюжет - элементарный,- пишет Саня Зубовым,- "он" обманул "ее" и не женился; но тут-то и убеждаешься, что в искусстве не то главное, что сказано, а как".

К этой мысли Александр Исаевич на протяжении своей жизни не раз возвращается. И всё же до конца не убеждён в своей правоте.

"- Но слушайте, искусство - это не что, а как",- говорит сценарист Цезарь Маркович в "Одном дне Ивана Денисовича".

"- Нет уж, к чёртовой матери ваше "как", если оно добрых чувств во мне не пробудит!" - отвечает ему заключённый Х-123.

Продолжения спора автор не приводит, молчаливо согласившись, тем самым, с Х-123, за которым осталось последнее слово.

Может быть, дело всё в том, что важно и что и как? Ведь "элементарный" сюжет "Шестого этажа" - вечен!.. Как вечен он и в жизни, что Александр Исаевич подтвердит на собственном примере!..

Переполненные впечатлениями от путешествия, от встреч с друзьями, со множеством нащёлканных фотоплёнок, обременённые обновками, 11 августа мы приехали в Рязань, точно уложившись в намеченный график. - Хорошо путешествовать, а доменька ещё лучше! - проговорил мой муж, разбирая вещи и настраиваясь на свои обычные дела.

* * *

В период "тихого житья" мы отсчитывали время не по календарным, а по учебным годам.