В Средиземье бардак.

- Я должен открыть тебе страшный секрет, половинчик, - лицо Отона исказила страдальческая гримаса. - Тот, кто использовал Талисман Вождя, а ты его использовал вместо меня в прошлый раз, так вот, он чувствует и ощущает больше, чем обычный человек. Нам сейчас надо улепетывать на юг, форсировать реку Хоар, но как только мы идем туда, у меня сильно пучит живот. А когда мы идем на Восток, живот у меня не пучит и стул не жидкий, гм, да.

Фолко покраснел. И в самом деле, последние дни у него беспричинно пучил живот.

- Нас что-то тянет на Восток, - сказал вдруг хоббит. Или я ничего не понимаю в этих магических штучках-дрючках. Я бы пошел на Восток, в противном случае, требую выдавать мне тройную норму туалетной бумаги...

Отон задумался. Запасы туалетной бумаги таяли на глазах, и ему вовсе не улыбалась перспектива делиться ими с "мохнозадой подлюгой".

Наутро отряд повернул на Восток.

Глава 14. Небесный Огонь.

Три дня пути по буреломам на Восток и Фолко сполна прочувствовал на себе последствия обладания талисманом. Шаг влево, шаг вправо и хоббит вместе с Отоном тут же дружно, под хохот всего отряда бежали в кустики. Это вконец измотало обоих. А Отон пригрозил, что если все будут продолжать смеяться над ним и над хоббитом, то он еще раз дунет в талисман. Но даже эта страшная угроза не подействовала. Тогда разозленный хоббит вытащил блокнот и записал в него имена всех, кто смеялся. От этого у всех мороз продрал по коже. Все вдруг вспомнили, что когда-то, в отдаленном прошлом, хоббит записывал в записную книжку и Дурендила и карлика Шмырдла, а в то время, когда все снимали шлемы, поминая погибших, мохноногий полурослик что-то усиленно вычеркивал. По совершенно случайному совпадению, вечером, смеявшийся громче всех Овцежоп, споткнулся об натянутую чьей-то заботливой рукой веревочку и, потеряв равновесие, влетел всем телом внутрь новой модели самогонного аппарата, с увеличенным ящичком для приема брюквы. Хоббит в этот момент увлеченно слушал многочисленные МП3 композиции, записанные на перстне принца Фондю, и запустил сложный процесс выжимки, не услышав душераздирающих криков, которые принялся издавать Овцежоп. На глазах у всех, спустя несколько минут, из одного конца самогонного аппарата вывалились остатки обезвоженного Овцежопа вместе с остатками отжатой брюквы, а с другой стороны на ленте мини-конвейра показались бутылочки с заранее наклеенными этикетками "Овцежоповка".

Этой же ночью из отряда предприняло попытку дезертировать почти два десятка бойцов, по странному стечению обстоятельств, насолившие в той или иной степени Фолко-самогонщику, ибо с той поры иначе хоббита в отряде никто и не называл. Справедливости ради, следует признать, что этот гигантский "самогонолоид" хоббит построил с помощью друзей, в основном ему помогал охочий до подобного рода новинок Торин. В знак благодарности, Фолко отразил имя Торина в патентных документах, направленных по уставу на имя Олмера.

- "Самогонолоид инженера Торина" - так гласила надпись на заявке.

Вечером Отон вернулся в лагерь во главе заградвзвода - кто-то заблаговременно донес на дезертиров и командир отряда загодя засел на пути их бегства. Заградвзвод вез за собой на колесиках дезертиров, свеженабитых на скорую руку палачом-таксидермистом по последнему слову чучелостроения.

Увидев приближающуюся толпу чучел, Фолко вытащил свою записную книжку и вычеркнул из нее имена дезертиров.

На следующий день Отон приказал не сниматься с лагеря, пока он не вернется из разведки.

- А ты, мохнозадый ублюдок с записной книжкой, пойдешь со мной, - и кривой палец указал на хоббита.

Их кони неторопливо плелись друг за другом, причем напористый конек хоббита то и дело пытался приставать к кобыле Отона. Фолко криво улыбался. Они шли навстречу чему-то непонятному. Животы у обоих то пучили, то опадали.

Они вышли на поляну, в центре которой уродливо зияла яма, глубокая и округлая. Внутри ямы не росло ничего, кроме крапивы. Но Фолко чувствовал, что в отличие от Арнорской ямы, здесь что-то было.

- Сила! - сухим голосом, лишенным эмоций, заявил Отон. - Так вот, что делал Вождь, спускаясь в такие ямы! Я спущусь туда и буду сильным, по одному моему мановению руки все Средиземье наложат в штаны. Только избранные избегут этой участи - те, кто будут рядом со мной, - лицо Отона становилось все суше и суше, кожа обтянула его лицо, или Фолко всего лишь показалось. А может быть, это было всего лишь последствия диареи.

Фолко быстро в уме отверг все предложения Отона. Быть рядом с таким засранцем, это надо было совсем сойти с ума.

- Нет, Отон! - заявил хоббит. - Именем Вождя, остановись! Только Вождь имеет право рыться в ямах, помойках и прочем дерьме!

- Когда я возьму то, что там есть, мне будет глубоко фиолетово на приказы кого бы то ни было.

Фолко вздохнул. Охотиться за Олмером, еще куда ни шло. Но хоббит чувствовал, что допусти он Отона к яме, Гэндальф и Радагаст поручили бы убить и его. К тому же, перспектива стать засранцем вдохновляла его меньше всего.