В СССР геев не было!

– Я раньше любил дожди, особенно ливни, – улыбнулся Файзулла, съедая коня ладьей. – Когда пацаны наши выросли, я брал Зою, и мы катались на машине, пока не надоедало. И разговаривать там было легче, не о бытовухе, а так, пофилософствовать.

– С машиной-то оно так, – согласился Михаил. – Но у меня машины никогда не было.

– Ага, только гараж, – хохотнул Ярослав, доставая кроссворд и карандаш. Сразу ручкой ответы вписывал только Миша.

– Серьезно? – удивился Файзулла, смотря на то, как Петрович своим ферзем съел его ферзя.

Михаил кивнул и, бросив взгляд на Славу и его кроссворд, забрал у него карандаш и исправил букву «о» на «а» в слове «приватизация». Ярослав Александрович цокнул языком, но ничего не сказал.

– То есть у тебя есть гараж, но нет машины, да? – Файзулла сделал ход и почесал в затылке, пытаясь сохранить серьезное лицо. – Ну и нафига?

– Гараж не мой, а родителей. У отца была машина, а когда он состарился, то продал. После их смерти гараж перешел мне в наследство. Я все планировал сдать на права, купить машину. Но всегда были другие дела. Ну а потом не было причин продавать гараж, как-то стоит и стоит, – безразлично пожал плечами Михаил, передвинув коня и коротко глянув на Ярослава, который проигнорировал его взгляд, увлеченно продолжая решать кроссворд. – Шах, Файзулла, защищайся!

***

1969 г., лето

– Повтори-ка еще раз, – Ярослав стоял, прислонившись спиной к оштукатуренной стене, скрестив руки на груди. – То есть ты предлагаешь мне провести последние выходные лета, в которые, между прочим, мой день рождения… в гараже твоего отца?

– Именно так, – подтвердил Миша, загадочно улыбаясь.

В это лето они не виделись почти два месяца.

Ярослав окончил второй курс. В начале июля, после сдачи сессии его отправили на двухнедельную практику, а затем, за хорошую работу, отставили до конца месяца, теперь уже оплачивая смены. В августе Славе пришлось вернуться к родителям в деревню, чтобы помогать по хозяйству.

Весь прошедший учебный год отношения Ярослава с матерью были похожи на странные качели. То они ссорились так, что парень месяцами не писал семье и не навещал их. То наступала пора примирения, и Слава ездил домой каждую неделю. Под конец каникул они снова поругались из-за какой-то ерунды, Ярослав вспылил, собрал вещи и поехал в город, ничего не объясняя и ни перед кем не отчитываясь.

Михаил всё ещё жил с родителями, хотя уже больше года работал на заводе. Но он старался минимизировать общение на личные темы: они обсуждали бытовые вопросы или погоду, мама рассказывала о родственниках, отец – про свою работу, а Миша в основном молчал. И иногда парню казалось, что он живет в комнате в очень хорошей коммунальной квартире, а не со своими родителями.

И пусть у Миши уже не было каникул, как во времена техникума, у него был четырнадцатидневный отпуск в конце лета. Но он отказался от предложения Славы «погостить» в деревне. Сельскую жизнь он ненавидел настолько, что даже любовь к Ярославу не могла его заставить отказаться от комфорта города и поехать в село на недельку-другую. Да и они оба понимали, что в деревне будет еще меньше мест и способов уединиться без сплетен и серьезных последствий.

Когда Ярослав вернулся в город за несколько дней до начала учебы (благо, что студенческое общежитие работало, и ему было где жить), он сразу связался с Мишей. И у того появился отличный план на их совместные выходные. Который, к удивлению Славы, включал в себя гараж.

– Ты же знаешь, что я в машинах ни бум-бум, – Ярослав постучал себя по лбу указательным пальцем, от чего раздался тихий глухой звук, будто бьют по чему-то пустому.

– Так в гараже и нет машины, – сказал Михаил и сделал шаг к Славе, но вовремя остановился, не взяв любимого за руку, хотя очень хотелось. Они все еще были на людной улице. – Идем скорее!

Ярослав пожал плечами и послушно пошел за парнем. Пожалуй, почти за полтора года их отношений он уже привык в таких вещах полагаться на Михаила. Хотя иногда он спрашивал себя, а не стоит ли ему самому проявлять больше инициативы?

Они подошли к остановке. Гараж, принадлежащий отцу Михаила, находился на краю города в гаражном кооперативе со странным названием «Зеленогорск». Миша предполагал, что это из-за месторасположения – на границе города и леса. В общем, ехать до него от техникума было минут тридцать, не меньше.

Вагон троллейбуса в субботний день был не то, чтобы переполнен, но и пустым его нельзя было назвать. Почти все сиденья были заняты дачниками (большие сумки с сельскохозяйственной утварью выделяли их среди других) и семьями с детьми, поэтому Миша и Слава, оплатив проезд, встали у заднего окна. Солнце немилосердно светило как раз на них.

– Жара, – вздохнул Слава, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.

Михаил поджал губы, вытащил из нагрудного кармана своей рубашки платок и протянул его Ярославу, но тот от него отмахнулся.

– Через пару минут он превратится в мокрую тряпку, не надо, – Слава повернулся спиной к окну и от скуки стал рассматривать пассажиров. – Надеюсь, что в твоем гараже, который без машины, будет прохладно.