В СССР геев не было!

Он немного наклонился к Ярославу, когда они сидели, их разница в росте была не так заметна, и мягко коснулся уголка его губ своими губами. Слава на несколько секунд замешкался, но потом развернулся к Михаилу, обнимая его за шею, целуя медленно, как ему нравилось. Он погладил коротко остриженные волосы на затылке любимого, немного отстранился и улыбнулся. Несмотря на тяжелый характер и частое ворчливое настроение, Ярослав любил целоваться, обниматься и прочие нежности. Михаил прикоснулся кончиками пальцев к щеке мужчины, а затем развернулся к внучке.

– Ну, как?

– Это было так… Нежно! Спасибо! – счастливо улыбнулась Мила, закрыла лицо ладонями и не сдержала восторженного тихого визга.

– Это значит, что в нашем полку прибыло? – усмехнулся Михаил и притянул Ярослава обратно к себе, нежно обнимая и устраиваясь на диване поудобнее, после чего взял пульт. – Ну что? Еще одну серию?

ГЛАВА 10

2019 г., осень

Вся тема беременности, родов и малышей никогда не интересовала Михаила Петровича. Во-первых, он не был женат и волноваться о какой-то беременной ему не было нужды. Во-вторых, он не был врачом, которому бы приходилось интересоваться этой темой по долгу службы. В-третьих, он не умел общаться с теми, кто не умел говорить, поэтому не знал, как себя вести с маленькими детьми. Так что приглашение на выписку Ирины из роддома он воспринял с удивлением.

– Слушай, я уверен, что это было только из вежливости, – серьезно ответил Михаил Ярославу, когда тот передал ему, что Олег и Ирина хотят видеть его в перинатальном центре, вместе с остальными родственниками. – Ну, сам посчитай, сколько там будет народа? Не учитывая Иру и малышку, будет Олег с двумя детьми и своими родителями, ты, наверняка захотят приехать и Дима с Женей, а Женя так еще и всю семью потащит. Плюс сестра Олега, не помню, как там её зовут… Мы просто не поместимся в фойе родильного дома!

– Абсолютно точно не из вежливости, – развел руками Слава, отложив свой мобильный телефон на прикроватную тумбочку. – Олег сказал, что будут только они и родители. А всех остальных позовут на смотрины только в месяц или позже, смотря по самочувствию Иры.

Тринадцатого ноября, в среду, прямо ночью Ирине сделали экстренное кесарево сечение, так как родовая деятельность была слишком слабой: воды отошли, а малышка никак не хотела появляться на свет. Олег, как и обещал, звонил Ярославу Александровичу каждые два-три часа, чтобы держать в курсе новостей и состояния Иры. Утром среды он сообщил, что операция прошла успешно, мама и малышка в порядке. И теперь, если все пойдет по врачебному плану, их выпишут через пять дней.

К счастью, все шло хорошо: малышка активно кушала и начала восстанавливать потерянный после рождения вес, швы Иры отлично заживали. И теперь они обе были готовы ехать домой, под патронаж медсестры из детской поликлиники.

– Ну вот, я же говорил, пригласили из вежливости, потому что мы вместе живем, – Миша щелкнул пальцами, его догадка подтвердилась. – Я не отношусь к родителям…

– Ты ее крестный отец, она хочет видеть тебя там завтра! – с запалом воскликнул Ярослав, но, посмотрев на хмурого Михаила, быстро остыл. – Слушай, я знаю, тебе не комфортно с малышами. Но тебе не надо будет ее даже на руки брать. Просто поздравить Иру и Олега, ну, может мы еще присмотрим за Колей и Дашей, но с этим же ты справляешься.

– О, силы небесные, дело совсем не в малышке! И тем более, не в Коле или Даше. Я просто не хочу ощущать себя лишним, вот и все.

Ярослав повернулся на бок и положил руку поперек груди Михаила, который лежал на спине и смотрел в потолок, продолжая хмуриться.

– Иногда я совсем не понимаю тебя, – печально вздохнул Слава, придвигаясь ближе к Мише. – Конечно, они не знают, что сейчас ты моя семья. Но, вообще-то, ты всегда был частью нашей семьи.

– Крестный отец и родной – совсем не одно и тоже, Слава.

Михаил повернулся лицом к окну, отворачиваясь от Ярослава. Он потянул на себя одеяло, собираясь укутаться в него, как в защитный кокон. Вот только они давно уже спали под одним одеялом. Поэтому Ярослав не собирался сдаваться без боя: спать всю ночь не укрытым, при этом с открытым на проветривание окном – для мерзляка Славы было бы испытанием. Мужчина вцепился в край ткани и уверенно дернул одеяло обратно, да так, что Михаил повернулся обратно на спину, с выражением злого удивления на лице.

– Совсем уже? С дуба рухнул?!

– Это ты тут собирался превратить меня в сосульку, отобрав единственный источник тепла!

– Я думал, что я твой источник тепла, – уже спокойнее сказал Михаил, расправляя скомканное одеяло.

– Так а я о чем? Если бы ты окуклился тут, то кто бы меня грел?

Легкий непринужденный смех был явным признаком того, что буря под названием «недовольный и злой Михаил Гайдук» миновала. Однако нужно было все же прояснить один важный момент, а для этого придется вернуться к предыдущей теме. И как бы Ярославу не хотелось отложить все выяснения до утра, он обязан был это сделать.

– Так ты пойдешь завтра со мной на выписку?