В СССР я повидал все

Но я ошибался. Сергей со своими коллегами по институту уже заранее решил, что из всех нас туда примут только Гаврика. Поэтому на устном экзамене по физике один из этих коллег успешно завалил всех остальных ребят, включая и меня – для опытного преподавателя это не составляло никакого труда. К тому же у этого преподавателя была на редкость подходящая фамилия – Козел.

Все мы, потерпевшие неудачу в МФТИ, решили подавать документы в Московский авиационный институт. Сначала надо было пройти медицинскую комиссию. Раздетые по пояс, мы ожидали осмотра в очереди. Передо мной стоял очень худой мальчик с черными кудрявыми волосами (после я понял, что это был еврей). К нему подошла женщина в белом халате и сказала:

– Вам нельзя учиться в нашем институте.

Мальчик оделся и ушел.

Я долго решал, на какой факультет подавать документы. На всех факультетах были огромные очереди желающих поступить. И только на одном факультете не было очереди. Но там стояла в траурной рамке фотография космонавта Вячеслава Волкова, который когда-то учился на этом факультете. За несколько недель перед этим он в составе космического экипажа трагически погиб при возвращении из космоса на землю. У факультета было довольно загадочное название: «Факультет установок» (Фауст). И только значительно позже я узнал, что это был Факультет вооружения самолетов. Среди абитуриентов он не пользовался популярностью. Не взирая на это, я подал документы на этот факультет.

Первым вступительным экзаменом было сочинение. Из предлагаемых тем я выбрал «Герои-комсомольцы». Сочинение у меня получилось короткое. Я просто написал о гибели космонавта Волкова, подчеркнув, что он был в свое время комсомольцем. В результате мое сочинение имело успех. Когда нам оглашали оценки, у всех были тройки, а у меня четверка. Я почувствовал некоторую уверенность в себе.

Следующим экзаменом была письменная физика. На все вопросы в билете я ответил не очень убедительно. Поэтому я ожидал оценку не выше тройки. Но мне поставили пятерку. Мой восторг был неописуемым.

Я был уверен, что на письменном экзамене по математике я получу пятерку, но получил четверку. Но и это вполне устроило меня.

Последним экзаменом была письменная геометрия. Я абсолютно ее не боялся, рассчитывая получить тоже не ниже четверки. Но произошло нечто ужасное – я не решил ни одной задачи. Это было для меня страшным шоком. Я уже готовился возвращаться домой неудачником и даже не пошел узнавать своей оценки. Но парни, жившие со мной в комнате общежития, заставили меня сходить и узнать. Мне страшно повезло – объявленная оценка была тройкой.

Таким образом я стал студентом МАИ. Я долго потом думал над тем, почему мне поставили тройку. Возможно те задачи по геометрии не имели решения. И все это было хитростью приемной комиссии, чтобы отсеять неугодных абитуриентов.

Вскоре выяснилось, что у факультета, куда я поступил, не было мест в общежитии. Только некоторым студентам пятого курса иногда предоставляли места в общежитии другого факультета. В деканате мне дали адрес в подмосковной Опалихе, где можно было снять квартиру. Я поехал туда и поселился в доме у одной бабушки. Этот дом представлял собой большой особняк. Бабушка получила его в подарок от Сталина за какие-то заслуги.

Учеба началась. Конечно, в начале я испытывал огромные трудности. Каждый день в институте было много лекций и других занятий, которые надо было обязательно посещать и вести конспект.

Среди студентов МАИ преобладали москвичи. Это были рослые, хорошо упитанные молодые люди с правильным физическим развитием. Мы, провинциалы, в этом сильно уступали им. Все это объяснялось тем, что, пользуясь преимуществами централизованной плановой экономики, Москва отбирала для себя у провинциальных городов все лучшие продукты питания и другие товары. У нас в Борисоглебске был большой мясокомбинат, но его продукции в городе мы не видели – вся она отправлялась в Москву.

Много лет спустя в 2010-ом году я приезжал в Москву. Страна уже 18 лет жила при капитализме. Пройдя по магазинам Москвы, я с удовлетворением отметил, что по изобилию продуктов и товаров столица не превосходит наш провинциальный Борисоглебск. К тому же было заметно, что торговая сеть в Москве развита хуже, чем в нашем городе. Свободная рыночная экономика оказалась на много справедливее плановой. Позже я пришел к выводу, что в цивилизованных странах люди, находящиеся у власти, должны все делать так, чтобы столичные города были красивыми, а провинциальные – сказочно красивыми.

Так как в стране многие десятилетия царствовала плановая экономика, то появился особый класс людей – москвичи. Парадоксально, но большевики, провозгласив построение бесклассового общества, опять разделили людей на враждующие классы – москвичей и немосквичей. Это убедительно доказывает абсурдность идеи бесклассового общества.