В Старом свете

Не отказываясь от услуг приятеля, Боря сам стал заниматься обменом, однако освоение маклерской премудрости потребовало гораздо больших усилий, чем он ожидал.

Нина Михайловна помирилась с зятем, но от скуки и одиночества наводила у себя порядок чуть ли не каждый день, а когда ребята приходили к ней в гости, бегала вокруг них как вышколенная прислуга людоеда, хорошо знающая, чем грозит малейшая ошибка. Выглядела она очень плохо и готова была на всё, чтобы жить вместе с дочерью и нянчить внучку.

Рая сказала ей о готовящемся обмене и Поланская стала уговаривать Бориса съехаться, обещая впредь ни во что не вмешиваться. Она большую часть времени проводила дома одна. Ей было очень тоскливо и казалось, что друзья, которые раньше с удовольствием и без предварительного звонка приходили к ней, теперь почему-то оказывались заняты.

Рая жалела мать, но обещаниям её не верила. Боря поначалу тоже был категорически против объединения, однако тёща не соглашалась ни на какие другие варианты и он стал думать, что, наверное, совместная жизнь имеет свои плюсы. Например, если он уедет на шабашку, Рая не будет дома одна. Это может удержать её от разных соблазнов. Конечно, самым лучшим лекарством от возможных недоразумений был бы второй ребёнок, но вряд ли Рая согласится. К тому же сначала нужно обеспечить финансовый тыл для своего потомства, то есть опять-таки поехать на заработки.

Между тем Тамара оправилась от шока и опять стала выходить из своей комнаты. На мелкие инциденты Коганы старались не реагировать, но однажды Тамаре что-то взбрело в голову, она вошла в ванную, когда Лена чистила зубы, схватила девочку за руку и отшвырнула её от умывальника. Лена испугалась, заревела и побежала к родителям. Узнав, что произошло, Рая рванулась в коридор и Борису с большим трудом удалось её удержать.

– Я сам, – сказал он.

Дверь в ванну оказалась закрыта. Боря дёрнул её и сорвал крючок. Он не боялся, что застанет Тамару голой. Душ она принимала редко, а руки мыла не чаще двух раз в день. Он взял её за плечи и, сильно тряхнув, сказал:

– Если ты ещё раз дотронешься до моей дочери, я тебя убью.

Тамара с воплем убежала к себе, заперлась и весь день жалобно выла, а вечером, как и следовало ожидать, явилась её сестра с мужем. Рая рассказала, что произошло, и показала поцарапанную руку дочери с синяками и следами ногтей. Игорь невольно представил себе, как сумасшедшая испугала девочку и что пережили её родители. Он даже подумал, что Боря поступил с его родственницей по-божески. Тамара, как обычно, следила за переговорами из своей комнаты, и время от времени бубнила:

– Пусть ко́тятся в свой Израи́ль.

С большим трудом перемирие было достигнуто, но обмен нужно было форсировать.

Когда Рая рассказала матери про очередное столкновение с Тамарой, Нина Михайловна предложила поменяться квартирами без всякого оформления документов. Она думала, что хотя Тамара и сумасшедшая, но всё-таки живая душа и иметь её в соседях гораздо лучше, чем не иметь никого. Рая была поражена. Уже одно то, что мать предлагала такой вариант, говорило о многом.

– Нет, мам, ты с Тамарой жить не сможешь. Её даже собственные родственники не очень хотят брать к себе.

– Тогда давай съедемся. Мы можем получить большую квартиру и все в ней прекрасно уместимся. Я буду в отдельной комнате и ни во что не стану вмешиваться. Мне просто нужно, чтобы вы были рядом, я боюсь оставаться одна.

– А Зубов?

– Он на мою жилплощадь не претендует, так что вы можете быть спокойны.

– Что у тебя с ним?

– Мы иногда встречаемся, но жить я хочу с вами. Поговори с Борей, убеди его. Всё равно я ни на какой другой обмен не соглашусь.

Это был ультиматум и после продолжительных болезненных переговоров Коганы приняли условия Нины Михайловны.