В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945

Самое подходящее место для первой полевой штаб-квартиры нашел один офицер из отдела «Л». Оно находилось в предгорье хребта Таунус в районе Гессен – Наухайм, но только в конце 1944-го – начале 1945 года после более пяти лет войны ставка наконец обосновалась там. Казалось, старое фамильное поместье Зигенберг удовлетворяло всем требованиям: там был загородный дом и обширные сельскохозяйственные постройки. Владелец явно хотел его продать, поэтому под руководством Тодта, генерал-инспектора по строительным работам, сразу же начали перестройку и установку оборудования. Однако эти приготовления не удалось завершить в срок из-за наступления на Западе, которое Гитлер назначил на осень 1939 года. Поэтому в октябре отдел «Л» временно разместили в специальном позде, который при необходимости должен был следовать за поездом фюрера. Сначала это были три пассажирских вагона: два спальных и третий штабной, но во время войны он постепенно разросся до двух полноценных специальных поездов, находившихся в постоянной готовности для размещения личного состава и передвижения основных подразделений оперативного штаба.

Так получилось, что наступление на западе постоянно откладывалось из-за плохих погодных условий. Но тем временем военные помощники Гитлера, как им и полагалось на самом деле, начали все глубже и глубже вникать в организацию полевой штаб-квартиры. Вскоре выяснилось, что место, выбранное отделом «Л», во многом не соответствует личным пожеланиям Гитлера. Он, как оказалось, не хотел жить в загородном доме и не желал иметь под боком коровники и слышать лошадиное ржание и другие сельские шумы. Адъютанты сами стали рыскать вокруг и тут же начали обдумывать совершенно иной план. Вскоре кое-что подходящее было обнаружено в тылу за линией Зигфрида. Выбрали три похожие группы бункеров, один на севере близ Мюнстерейфеля, один в центре рядом с Ландштулем в Пфальце и один на юге в горах Шварцвальд, неподалеку от Книбиса. В середине февраля стало ясно, что оборудование для связи не будет готово до июня. Вслед за тем Гитлер решил наконец, что, «когда начнутся боевые действия», он отправится не в Зигенберг, а в Фельценнест (приют в горах) – кодовое название, которое тем временем присвоили лагерю у Мюнстерейфеля. Он уже отдал приказ ОКХ расположиться рядом, а теперь воспользовался случаем, чтобы настоять на этом, потому что сам выбрал для штаб-квартиры главнокомандующего сухопутными силами и начальника штаба с минимально необходимым персоналом соседний охотничий домик. Военно-воздушным силам позволили выбрать штаб-квартиры на свое усмотрение. Специальный поезд, известный под названием «Генрих», с Риббентропом, Ламмерсом и Гиммлером отогнали на западный берег Рейна.

Приказ о том, что ОКХ должно находиться в непосредственной близости от ставки фюрера, очевидно, содержал в себе более серьезный подтекст. Это ясно из того, что Кейтель решил передать этот приказ лично, надеясь, что требования Гитлера будут приняты с гневом. Неожиданно он не встретил никакого сопротивления. Понятно, что Гитлеру хотелось держать сухопутные войска в узде, но Гальдер, вероятно, думал, что географическая близость дает армии больше шансов оказывать решающее влияние на ход операций и ведение войны в целом и в то же время освобождает ее от опеки ОКВ. А вышло-то все по-другому!

Вопрос о создании полевой штаб-квартиры был окончательно решен, когда Йодль отдал распоряжение начальнику связи, чтобы группа бункеров под кодовым названием Фельценнест и соседняя группа Форстерей должны быть готовы к 11 марта 1940 года[37].

Глава 2 Взгляд изнутри

По возвращении с восточной границы Гитлер отправился на прежнее место в рейхсканцелярию в Берлине и покидал ее лишь иногда для поездок в Берхтесгаден и с рождественским визитом в ряд частей ваффен-СС[38] на Западном фронте. Во время этих поездок сопровождающим военным персоналом были его помощники; однако в спецпоезде у него вошло в привычку тесно работать с двумя высшими офицерами ОКВ, и такой порядок сохранился в Берлине. По его распоряжению на первом этаже старой рейхсканцелярии два кабинета отдали в распоряжение Кейтеля и Йодля; эти кабинеты примыкали к залу заседаний парламента, который использовался в качестве картографического кабинета и для инструктивных совещаний. Это означало, хотя едва ли оба генерала так представляли себе ситуацию, что отныне они вошли в состав домашнего воинства Гитлера, а также так называемого близкого окружения. Генерал Йодль, во всяком случае, завтракал обычно в компании, в которой можно было встретить множество «великих особ» Третьего рейха.