В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945

На первый взгляд может показаться, что «новый порядок» не имел существенного значения, но на самом деле он, безусловно, исходил из безошибочной природной способности Гитлера разобщать власть, и в очень большой степени это определило всю последующую «структуру» ставки со всеми ее трениями и разногласиями. Самое главное с точки зрения армии заключалось в том, что этот порядок открыл путь тем «безответственным закулисным влияниям», которым, как заявлял генерал Бек в ходе прошлых дискуссий по созданию ставки, «нет места в структуре командования и руководства во время войны». Весьма показательными были ежедневные доклады обстановки, по-прежнему устраиваемые Гитлером, как и во время Польской кампании. По сути дела, подавляющее большинство обсуждаемых вопросов касалось сухопутных войск, тем не менее представитель Генерального штаба сухопутных сил на них не присутствовал. Единственно, кто принимал в них участие, – так это представители «домашнего войска» – Кейтель, Йодль и помощники, а также обычно личный офицер связи Геринга генерал Боденшатц. Армейского же офицера связи исключили из этого круга, по наущению Йодля, за ненадобностью. Начальника отдела «Л» и его офицеров обычно не приглашали, даже если они только что вернулись с фронта или еще откуда-то, куда их отправляли по спецзаданию[39]. Незадолго до этого генерал Йодль пробился в основные докладчики. Он удачно подошел как по складу характера, так и по воспитанию для роли помощника Верховного главнокомандующего и таким способом поставил себя на один уровень со своим начальником, главкомом ОКВ, и зачастую действовал в обход него. Кейтель, видимо, смирился с тем, что не надо вообще ничего говорить, достаточно выражать горячую поддержку идеям Гитлера. Часть доклада по текущим событиям Йодль поручал двум штабным офицерам, назначенным ему в помощники. Помощники же Гитлера отныне ограничились ролью слушателей – тоже по указанию Йодля.

Доклады базировались большей частью на донесениях и разведывательных данных, за сбор которых отвечал отдел «Л», получавший их от трех видов вооруженных сил. Естественно, доклады касались в первую очередь событий и изменений обстановки на текущий день, и в них не затрагивались такие более отдаленные задачи, на которые при нормальном личном контакте с войсками обращают внимание командиры на любом уровне. Однако это не смущало ни Гитлера, ни генералов ОКВ, вечно крутившихся около него. Они спокойно продолжали разрабатывать свои идеи и выносить решения на абсолютно неверной основе и постоянно ставили главнокомандующего сухопутными войсками перед лицом заранее сложившихся замыслов, иногда даже уже свершившихся фактов.

Такой порядок порождал еще одну столь же серьезную опасность. Главком ОКВ и начальник штаба оперативного руководства ОКВ полностью подпали под влияние Гитлера и одновременно все больше и больше отдалялись от размышлений о вермахте в целом и своем родном виде вооруженных сил, а именно – о сухопутных войсках. И это люди, которые после ухода Бломберга мучительно боролись за объединенное командование вермахта; между тем ныне их действия стали главным фактором в разрушении его единства.

Трения и неудачи внутри штаба оперативного руководства ОКВ

Источник разногласий находился внутри собственного штаба Йодля. Как только он вернулся в Берлин, я попросил о новом назначении. Хотя мы знали друг друга не больше, чем прежде, в ходе Польской кампании у меня усилилось впечатление, что нам не ужиться. Однако были и другие причины, по которым мне хотелось уйти. Во-первых, в то время, как большинство старших офицеров получали более ответственные посты, я понял, что меня понизили, как никогда. Само по себе это не было бы достаточно веской причиной в военное время, но на основании предшествующего опыта, видя, как рассматривает мою должность и как использует меня Йодль, я понял, что настоящей работы для меня, полковника Генерального штаба, рядом с Йодлем не будет. Поэтому я заявил, что новое назначение, возможно, устроит всех. Я мог упирать на то, что в конце сентября дал возможность большинству офицеров, назначенных в мой отдел, продвинуться по службе.