В Ставке Верховного главнокомандующего. Воспоминания адмирала. 1914–1918

Группа этих лиц во главе с начальниками черноморского и исторического отделений капитанами 2-го ранга Каськовым и Квашниным-Самариным считала, что в случае войны с Германией мы должны силой завладеть Босфором, чтобы поставить Англию перед свершившимся фактом и на будущей мирной конференции закрепить за собой проливы по праву beati possidentes (блаженны владеющие). При этом ими выдвигались совершенно справедливые соображения, что война с Германией даст нам исключительно благоприятную обстановку для завладения проливами, которая в будущем, вероятно, больше не повторится, ибо, имея Англию в этой войне на своей стороне, мы при завладении Босфором не встретимся с открытым вооруженным сопротивлением ее грозной для нас морской силы, как это в прошлом постоянно бывало.

Несмотря на то что эта группа, опираясь на неопровержимые исторические данные, всеми способами старалась убедить всех в правильности своей точки зрения, ей все же не удалось изменить сложившуюся в руководящих кругах Морского генерального штаба стратегическую идеологию, вытекающую из идеи о «ключах от проливов в Берлине».

Но даже если бы в Морском генеральном штабе и восторжествовала точка зрения этой группы лиц, Главное управление Генерального штаба, за которым оставалось решающее слово в деле подготовки к войне с Германией и которое требовало сосредоточения всех усилий на Балтийском море, категорически воспротивилось бы ее исполнению.

Отрицательное отношение нашего сухопутного Генерального штаба в Босфорской операции помимо ошибочного соображения «о ключах от Босфора в Берлине» основывалось на некоторых других соображениях, оказавшихся впоследствии также ошибочными.

Во-первых, руководители Генерального штаба держались перед Первой мировой войной уже отжившего догматического требования о безусловном сосредоточении максимума сил на главном театре военных действий и строжайшей экономии при выделении сил для второстепенных операций. Причисляя к таковым Босфорскую операцию, они ошибочно полагали, что выделение для нее необходимых десантных войск ослабило бы «без всякой пользы» наши силы на главном театре войны, где для успешной борьбы с таким грозным противником, каким была Германия, ни один батальон не мог бы быть лишним.

Во-вторых, Генеральный штаб не усматривал никакой непосредственной помощи операциям армии на главном театре войны от завладения Босфором, то есть от обеспечения наших морских сообщений для подвоза боевых припасов из-за границы, ибо, придерживаясь распространенного ошибочного мнения о непродолжительности грядущей войны, считал, что она будет закончена с теми боевыми запасами, которые окажутся в наличии при ее начале.

Вместе с тем после войны с Японией наши сухопутные собратья потеряли доверие к боеспособности флота и, не отдавая себе отчета в последовавшем затем громадном прогрессе в этом отношении, считали весьма рискованным вверить ему судьбу десантных войск для Босфорской операции.

Но и помимо всех этих ошибочных соображений нельзя не указать на то, что наш сухопутный Генеральный штаб при недостаточной широте взглядов и при не вполне ясном понимании национально-государственных задач России был всецело во власти «континентальной» идеологии, так что морские проблемы России были ему чужды и на связанные с их решением операции он смотрел более чем скептически.

Чтобы иметь полное представление о положении перед войной вопроса о завладении Босфором, необходимо еще знать, как к нему относился государь.

Как известно, в начале царствования императора Николая II безответственная и корыстолюбивая группа лиц внушила ему идею, что вследствие значительных сопротивлений, на которые неизменно наталкивается решение нашей национальной проблемы о проливах, следует искать обеспечения наших морских сообщений с внешним миром не на Черном море, а на Тихом океане. Вследствие этого наша политика в конце прошлого столетия была направлена на Дальний Восток, и главное внимание государя было поглощено делами этой дальней нашей окраины[24], а проблема Черного моря исчезла из его поля зрения.

После катастрофы в войне с Японией и ослабления нашей военной мощи невозможно, конечно, было и думать о решении проблемы проливов, тем более что надвигалась угроза со стороны Германии, борьба с которой требовала сосредоточения против нее всех наших сил.

Под влиянием опасности со стороны Германии и настоятельных требований нашей союзницы Франции о концентрации всех сил для борьбы с общим врагом, государь принял точку зрения Генерального штаба о том, что «ключи от проливов находятся в Берлине», и утвердил разработанный Главным управлением Генерального штаба план войны с Германией, в котором не было отведено никакого места подготовке к Босфорской операции.