В степях Северного Кавказа

Между прочим, мне объяснили, что город Святой-Крест в прежнее время подвергался нападению горцев, которые вырезывали довольно основательно местных жителей. Вообще, более отдаленное прошлое Креста – еще мрачнее и печальнее. Когда-то, во время татарского владычества над Россией, здесь находилось становище татарского хана и здесь же мученическою смертью погиб Михаил, князь тверской.

В самом деле, внизу, близ берегов р. Кумы, вся местность изрыта ямами и всевозможными колдобинами, в которых и по сие время жители находят много жженого кирпича, а также изредка плиты, даже мраморные, с татарскими надписями и украшениями.

– Откуда здесь появились армяне! – спросил я.

– Из Моздока больше… Там их черкесы очень не жалуют, а здесь им безопаснее!..

С края города начинались монастырские постройки; некоторые из них заново возводились, а другие, в том числе и церковь, были далеко не новые.

Мы отправились в монастырь. Виноградник и небольшой фруктовый сад свидетельствовали о некоторой хозяйственности братии.

– У них, у монахов, в степи хутор при 1 200 десятинах хорошей земли… Хлеба в монастыре много… Живут богато!

Мы вошли во двор, где встретили очень любезного игумена, пригласившего нас в свое помещение; почтенный отец предложил мне попробовать монастырского вина. Очень оригинальное, но все-таки сладковатое винцо, нельзя сказать, чтобы слабое.

– Сколько у вас десятин виноградника?

– Две с половиной, – отвечал настоятель. – Да вот беда, не знаем, куда деваться с вином, все ищем сбыта. Вот в Москву бы хорошо отправлять…

Я пожелал успеха, прибавив, что жителей наших больших северных центров торговцы, решительно ничего не понимающие в виноградных винах, приучили к фальсификации, что крайне вредно отражается на производстве и особенно сбыте отечественных, действительно превосходных вин.

– Подделывают стало быть!.. А мы с настоящим виноградным соком сидим и не знаем, куда деть!..

– Еще как подделывают! – заключил я: – по статистике в Москву привозится вина, положим, столько-то миллионов ведер, а выпускается из Москвы втрое больше.

– Как же так?!..

– Виноградников в Москве нет, но воды нельзя сказать, чтобы было мало… Скажите, пожалуйста, отец игумен, этот храм построен в память Михаила Тверского?

– Нет, храм в честь Спаса Преображения, а обитель – во имя св. Воскресения… Но вот часовня, которую вы, кажется, видели, построена во имя Михаила, князя Тверского, замученного в Орде.

– Вот дороги у вас плохи, – сказал я, прощаясь.

– Что говорить, бедовые дороги, когда и не проехать…

– Что вы думаете о земстве?

– Дело доброе, надо что-нибудь делать!.. Дороги осенью и зимой – истинное мучение и для людей, и для скотины, особенно же для последней… Иной раз нужно в Прасковьевку, а не проедешь… никак… чистое несчастье!!!

Одним словом, дороги не могут соответствовать несомненному богатству ставропольской губернии; это – дороги не для края, который носит уже несомненные признаки культурности, а дороги для диких кочевников, да и то – с грехом пополам…

Земство – это единственное средство вывести губернию из того ужасного положения, в котором она находится не только по отношению к путям сообщения, но и по нуждам образования и врачебной помощи, принимая во внимание, что один участковый врач – на 65 000 человек, разбросанных на огромной площади.

Да, земство!.. Введение этого земства нельзя откладывать, и нечего об этом спорить, – достаточно самого ярого противника самоуправления провезти по дороге из Прасковьевки в Святой-Крест, или обратно, и я уверен, что он тотчас согласится, когда воочию увидит этот истинный ужас.

– Земство – единственный выход из того положения, в котором при всем богатстве находится и земледелие, и скотоводство, и вообще хозяйство, которое не может развиваться при отсутствии сносных путей сообщения, – говорил исправник.

То же говорили и другие, указывая на солидные убытки от бездорожья и разлива Кумы:

– Мы не боимся земского обложения, мы достаточно богаты, чтобы содержать земство, которое при десятинном серьезном обложении даст нам огромную выгоду, если построит пути сообщения; мы не говорим о других нуждах края: дороги, это – первое, что нужно и купцу, и крестьянину, да и, наконец, всякому, до низшего администратора включительно. В земстве мы видим свое будущее, и это будущее улыбается нам доброй улыбкой. Мы уверены, что наше земство в своем распоряжении будет иметь такие средства, которым позавидуют другие земские губернии…