В степях Зауралья. Книга вторая

Свободных мест не было. Выдернув стулья из-под сидевших за столиком штатских, офицеры позвали официанта.

— Платите, господа, деньги и марш отсюда! — скомандовал Костя.

Штатские запротестовали. Андрей хотел незаметно уйти, но рука первого офицера держала его крепко за плечо.

— Икры, графин водки и сигарет, — распорядился второй офицер подошедшему официанту и подвинул стул Андрею. — Садись, студиоз, рассказывай о богатствах земли Уральской, да, впрочем… — офицер махнул рукой, — все пойдет Уркварту, — и, грузно опустившись на стул, затянул хрипло:

Замолкли струны моей гитары,
А я девчонка из Самары…

— Эх, студиоз, тоску наводит эта песня… напьюсь я сегодня до чертиков!

Не слушая офицера, Андрей с беспокойством поглядывал на дверь, в которую входили все новые посетители. Официант принес водку и закуску.

— За славу нашего оружия! — поднимая бокал, произнес Костя.

Андрей извинился и вышел в гардеробную:

— Простите, забыл платок. — Возвращаясь, заметил за столом третьего офицера.

— Знакомьтесь, поручик Гирш, глаза и уши Челябинска, — произнес, ухмыляясь, приятель Кости.

Андрей насторожился. «Контрразведчик», — промелькнуло у него в голове. Сухо поклонившись, Фирсов занял свой стул.

Вскоре появился второй графин. Взглянув на часы, Гирш заторопился и, вынимая бумажник, уронил на пол записку.

Андрей наступил на нее ногой. Когда контрразведчик вышел, Фирсов, сделав вид, что поправляет сапог, сунул ее за голенище.

Сославшись на головную боль, он простился с офицерами, поспешно зашагал домой.

Была поздняя ночь. Андрей перешел мост, свернув вправо, остановился возле небольшого домика. Дверь открыла Христина, спросила с тревогой:

— Что так поздно?

— Засиделся в ресторане с двумя колчаковцами! — Андрей подошел к лампе, развернул записку.

«Сегодня в час у Госпинаса разговор с «Марусей», — прочитал он. — Очевидно, речь идет о девушке, но почему «Маруся» в кавычках? — Фирсов потер себе лоб.

— Странная записка, — подавая ее Христине, сказал он.

— Госпинас — это начальник Челябинской контрразведки. Видимо, у него сегодня в час ночи назначен разговор с «Марусей», — высказала свою догадку Христина.

— Но почему Гирш взял имя девушки в кавычки?

— Подожди, Андрей, — Христина слегка побледнела и, как бы страшась догадки, произнесла с расстановкой: — Маруся — это партийная кличка Николая Образцова. Нет! Его отец — старый член партии. — Точно отгоняя страшную мысль, Христина сделала шаг от мужа.

— Сколько сейчас времени? — спросил Андрей.

— Без десяти двенадцать? — Спрятав записку Гирша в потайной ящик, Андрей достал из него револьвер.

— Ты думаешь проследить «Марусю»?

— Да. Только плохо, что я его не знаю…

— Ты его сразу узнаешь, — сказала Христина. — Он выше среднего роста, папаха всегда заломлена на затылок, походка легкая, как бы танцующая… Береги себя, Андрюша, — заботливо закончила Христина и обняла мужа.

— Если к утру не вернусь, заяви комитету. Пускай установят надзор за домом Образцовых.

С соборной колокольни пробило двенадцать часов. Фирсов прибавил шагу и, остановившись на углу соседнего с контрразведкой дома, плотнее закутался в плащ. У подъезда под фонарем стояли часовые.

Из темного переулка вышел человек и, озираясь, направился к контрразведке. Сказав часовым пароль, исчез в подъезде.

«Это и есть, вероятно, «Маруся», — подумал Фирсов.

Ждать пришлось недолго, Образцов вышел на улицу, осмотрелся и направился в сторону вокзала. Прячась возле стен и заборов, Андрей последовал за ним.

Городские постройки кончились. Слева виднелись низкие, обшитые тонким железом склады чаеразвесочной фабрики. Справа — пустырь. Боясь потерять Образцова в темноте, Андрей ускорил шаг. «Маруся» оглянулся и, пропустив мимо себя Фирсова, стал выжидать.

Поняв его уловку, Андрей завернул за угол чаеразвески и остановился.

Образцов прошел, не заметив слившегося с темнотой человека в плаще и бодро зашагал к виадуку. Прошел пост и оказался на кривой уличке. Оглянувшись еще раз, остановился, постучал в окно своего домика. Окна осветились. Открылась дверь в сени. На пороге, держа высоко лампу над головой, показался старый Образцов.

— Ну, что? — спросил он сына.

— Все в порядке, — ответил тот, и дверь закрылась.

Где-то глухо тявкнули собаки, под навесом соседнего двора горласто пропел петух.

Остаток ночи Андрей провел шагая из угла в угол своей комнаты, обдумывая план ликвидации провокатора.

— Нужно сейчас же итти в комитет! — взволнованная рассказом мужа, сказала Христина и быстро поднялась с кровати. — Кто мог подумать! Правда, молодой Образцов не внушал доверия, но чтоб его отец, в доме которого проходили подпольные собрания, оказался предателем!

— Да, старый ворон вел тонкую игру, — заметил Андрей. — Однако мне пора, — заторопился он. Захватив с собой записку Гирша, Фирсов зашагал на конспиративную квартиру.

Решение комитета было единодушным. Исполнение приговора поручили Андрею и двум другим коммунистам. В тот день «Маруся» был вызван в каменоломни, стоявшие в глухом бору на окраине города.