В стиле «фьюжн»

Разговор оказался долгим, а главное, нервным. Работник страховой компании по фамилии Пупко был очень подозрительным. И неудивительно, ведь размер страхового возмещения составлял два миллиона долларов! Постоянно утирая пот со лба, хотя в комнате было совсем не жарко, он несколько раз повторил, что случай с кражей бронзовых танцовщиц Дега — совершенно не поддается никакому логическому объяснению и вообще выглядит очень странным. Конечно, компания выполнит свои обязательства, оговаривался он, тут не может быть никаких сомнений, но прежде она проведет собственное расследование, независимое от официальных органов.

— Вы что, подозреваете, что я сам украл статуэтки?! — с обычной своей нагловатой простотой спросил хозяин кабинета, в упор глядя собеседнику в глаза. — Сам развалил у себя полдома, загадил весь первый этаж?!

— Я этого не говорил, — потупился Пупко и не очень связно добавил: — но… но мы приложим все силы, чтобы раскрыть преступление…

На том их беседа и закончилась. Она носила предварительный характер и, чтобы ее продолжить, надо было дождаться окончания расследования.

Оставшись один, Кисин немедленно вызвал своего помощника.

Сухоруков появился буквально через пару минут. Без доклада войдя в кабинет начальника, он не спеша уселся в кресло, поправил галстук, складку на брюках, забросил ногу на ногу. По его позе, повадкам вряд ли можно было сказать, что он подвергается какой-то дискриминации со стороны Кисина. Так как Михаил Михайлович все еще был погружен в свои мысли, Арнольд едва заметно улыбнулся и спросил:

— Ну как прошла встреча?

Ему еще со вчерашнего вечера было известно о предстоящем визите страховщика. Они даже обговорили с шефом, как построить непростой разговор.

— Не знаю… — пожевал губами Михаил Михайлович. — Какой-то этот парень нервный. Словно он должен отдать мне свои кровные.

— Может, и не кровные, но если он не найдет оснований, чтобы страховая компания не выплатила вам два миллиона зеленых, по головке его точно не погладят.

— Он чуть ли не прямо давал понять, что подозревает меня. Стрелял глазами, усмехался.

— Ерунда. Брал на испуг. Это только подтверждает слабость его позиции. — Сухоруков стряхнул невидимую пылинку с колена. — Меня беспокоит другое.

— Что конкретно?

— То, что следователь Павленко тычется в разные стороны, как слепой щенок. Вроде бы не мальчишка, а не замечает очевидных вещей. С имеющимися у него уликами он уже давно должен был упрятать за решетку Чернова.

— Упрекнуть его в недобросовестности вряд ли можно. Видно, что он старается.

— Ну разве что… — пренебрежительно отозвался Арнольд. — Но от его стараний пока нет никакого толка. Кстати, вчера майор еще раз приходил ко мне. В десятый раз задавал одни и те же вопросы. Я поэтому даже не стал вам ничего докладывать… Может быть, подбросить ему дополнительную информацию на нашего друга дизайнера?

Кисин категорично помотал головой. Было видно, что он даже немного рассердился.

— Нет! Не надо! Не торопись. Своей бескорыстной помощью следствию можно только вызвать подозрение. Ты уже все, что надо, сделал, и пусть ситуация дозревает. Не хватало, чтобы мы сами себе все испортили…

На полуслове его прервал телефонный звонок. Михаил Михайлович не глядя потянулся правой рукой, взял трубку и поднес ее к уху.

— Да! — властно бросил он.

Очевидно, Кисин услышал что-то любопытное, так как его брови встали домиком. Потом он многозначительно посмотрел на Сухорукова и, прижав трубку к плечу, с нервным смешком бросил:

— Легок на помине. Секретарь сказала, что звонит Чернов. Хочет поговорить, — и после небольшой паузы уже в трубку добавил: — Хорошо, соедините.

Входя в роль, он насупился, прижал подбородок к груди, так что шея сложилась во множество жирных складок, и весь его дальнейший разговор по телефону состоял из обрывистых, недовольных фраз:

— Да! Да, это я… А что вы хотите? Нет… Я же сказал, нет… У вас был мой юрист? Прекрасно… Ну это ваше дело… Повторяю, у меня нет никакого желания с вами говорить… Вы что, не понимаете русского языка?! Понимаю, что важно… Понимаю… Ну хорошо, — наконец сдался он, — когда вы можете подъехать? Ах, вы уже внизу! Ну тогда жду.

— Что ему взбрендило?! — настороженно спросил Арнольд, едва его шеф положил трубку.

— Говорит, надо побеседовать. Мол, это в моих интересах. Он уже поднимается. Тебе лучше уйти прямо сейчас, чтобы не столкнуться с ним в приемной.

— Мы же договорились исключить любые контакты с дизайнером! — немного визгливо заявил помощник. — Если у нас что-нибудь сорвется, то вы сами в этом будете виноваты! Я вас предупреждал!

— Я подумал, что совсем не помешает знать планы нашего друга. Что-то он слишком взвинченный.

Сухоруков недовольно пожал плечами:

— И тот у вас не в себе, и этот. А моя психика вас не беспокоит?!

— Ну ладно, ладно, — притушил его пыл Кисин, — ничего страшного не случится.

Помощник поднялся, чтобы выйти, но потом кивнул в сторону находившейся в углу двери:

— Можно я побуду в вашей комнате отдыха и послушаю разговор?

— Как хочешь, — буркнул Михаил Михайлович. — Только не шуми там. И не залезай в холодильник.