В сторону света

Из окна пахнуло ночной прохладой, поезд летел, будто освежившись после жаркого дня. Марья Васильевна, удовлетворенная беседой и быстро пролетевшими часами, спала. Анне снились Китай и Индия, куда она определенно решила съездить с мужем следующим летом. Евгений зарылся в куцую подушку и тоже грезил – о своих взрослых временах.

Дмитрий бесшумно рухнул вниз и вцепился в оставленный на столе сыр. Он тихо рычал, глотая его вместе с оберткой, давился, а по подбородку текла жадная слюна…

Июль 1999 год

Товарищ капитан, у меня сессия… с понедельника

Часть первая

Вчера сдали первый экзамен. Рассуждали об Аграновском и Кише. Пили пиво и кофе. Курили и пели. К часу потекли на свежий воздух. К утру находили себя у отопительных батарей.

***

Солдат проснулся рано. Рядом валялись книги и шпроты. Стакан с водой прилип к крышке стола. Перевернутое варенье распространяло по комнате запах дома и тепла. Эстеты дрыхли вповалку.

– Сегодня парко-хозяйственный день, – заявил воин, тормоша за плечо сладко спящего Макса. – Ты моешь посуду, мы с Тараканычем займемся остальным.

***

Макс был в состоянии крайнего возбуждения. Его маленькое кривое лицо по обыкновению розового цвета сейчас вобрало в себя всю гамму пурпурных оттенков. Раскосые глаза рассыпали вокруг искры, тонкие злые губы обнажали маленькие прокуренные зубы.

– Да какого черта ты здесь солдафонить начал! – кричал он, и в этой фразе сливалось воедино все присущее его натуре пренебрежение к окружающим.

Тараканов, вечно воспринимающий действительность через завесу сна, почесывал мятый затылок и кивал головой.

– Зачем со своими законами в чужой монастырь? – дополнял он вскипающего Макса.

Часть вторая

День, окончательно изрезанный суетой, спешил покинуть Свободный. На поселок прессом неуклонно ложилась ночь. Скрашивая убогость облезлых домов, она заглядывала в окна и шумела последним альбомом «Агаты Кристи», который весь вечер гонял у себя дома упившийся в зюзю старший прапорщик запаса. Город-тюрьма с ироничным названием Свободный прожил и выплюнул еще один день, и медленно, со столичной важностью приготовился ко сну. Редкий гражданский, словно перебежками, пересекал улицу, и она опять приобретала свое безлюдное состояние.

В местной прокуратуре служило четверо солдат срочной службы. Один из них – водитель, который с утра уходил в автопарк, а вечером возвращался уставший, пахнущий бензином и мазутом. Трое других срочников работали в конторе, в любое время суток готовые выехать на место происшествия и помочь следователю выполнить необходимые процедуры.

В этот вечер шеф задержался на работе дольше обычного.

– Разрешите, товарищ капитан? – солдат просунулся в дверь начальника.

– Входи! – несколько нервно и недовольно заявил старший помощник военного прокурора.

– Товарищ капитан, у меня большая проблема… – рядовой, явно нервничая, осекся.

– Ну, быстрее! – не сдержался командир.

– Товарищ капитан! У меня сессия с понедельника. Я бы очень хотел… мне нужно на ней появиться.

Капитан открыл верхний ящик своего стола, и покопавшись, отыскал среди прочих бумаг тоненькую брошюрку «Закона о статусе военнослужащего». Через несколько секунд солдату пришлось терпеливо прослушать выдержку из этой книги. Суть в том, что сессию солдат срочной службы сдавать не имеет права.

– Товарищ капитан! Мне нужно сдать эту сессию. Образование – это главное, я не так долго собираюсь жить, чтобы терять время. Я прошу от вас человеческого понимания, – солдат выпалил это на одном дыхании и сделал вздох, чтобы сказать еще что-то, но неожиданно понял, что козырей у него более нет.

Капитан вскипел окончательно:

– Какого понимания ты требуешь от старшего помощника военного прокурора?

Оба собеседника замерли и каждый из них оценил уникальность только что произнесенной фразы.

– Ладно, – смягчился капитан.-В понедельник поедешь к себе в полк и решишь вопрос с командиром. Больше я не хочу разговаривать на эту тему.

***

Отношения с командиром у нашего героя сложились хорошие. Около полугода назад, когда полковник пришел в прокуратуру и ожидал своей очереди у кабинета следователя, солдат предложил офицеру чай. В этом не было ни подхалимства, ни заискивания – так было принято в конторе. Правила гостеприимства. Тем более на улице стояла зима со свойственным этому

времени года морозом.

– С удовольствием, а если положишь сахар, то я вообще буду очень рад.

– Да и к чаю найдем что-нибудь вкусное, – ответил солдат.

– Нет, – удрученно заметил полковник, – К чаю не надо ничего. Я не могу прийти домой сытым – жена не поймет, подумает, что был у любовницы.

– Некоторым женам было бы полезно знать, – совершенно непринужденно заявил солдат, – что их мужья нужны еще кому-то.

Юноша не знал, насколько точно он попал в цель. У полковника действительно семейные дела не клеились, и он изумился прозорливости и остроте ума солдата.

– Яйца курицу… – после длительной паузы выдал офицер. – Но очень мудро. В каком полку служишь?

– В вашем, товарищ полковник, в вашем…

***