В стране чудес

Любомира, и верно, жила-не тужила со змеем своим. Была у него под землёй хата – не хата, дом – не дом, дворец – не дворец, но хоромы богатые. Любил девицу змей, на руках носил, насмотреться не мог. Любушкой своей да Любомирушкой называл, от всего ограждал. И она не могла наглядеться на милого, на родненького. Больше жизни любила. Не жалела, что деревню покинула.

Только по матери скучала да иногда отца вспоминала.

Порой улетал змей, наказывал – не ходи в деревню. Придумаем, как с ними свидеться.

Не выдержала однажды Любомира, заскучала сильно и к матери с отцом отправилась. Хоть одним глазком на родных посмотреть!

Тут-то и поймал её Василь, косу на кулак намотал, в деревню волоком поволок.

Вся деревня собралась: охота посмотреть на жену змееву! Вот кто во всех бедах виноват! Теперь только самого змея изловить да убить тварь поганую! Глядишь, и русалки перестанут деревенских донимать, к себе зазывать, успокоится озеро-то.

Да только не в русалках дело было, а в том, что Стася, как безумная, – глаза очумелые, в уголках губ пена застыла, – по хатам бегала, везде про Любомиру рассказывала – что от той все беды. Где скотина захворала или кормилец ногу сломал да недвижим лежит – всё это Любомирка со змеем со своим наколдовали!

Озверели деревенские. Разорвать на части хотели Любомиру, да заступилась за неё Стаська – не трожьте, говорит. Змей-то её проклятый сам к нам придёт, бабу свою вызволять! Чай, в лесу он хозяин, а тут мы его встретим!

Совсем Стася облик человеческий потеряла, на русалку похожа стала, зубы скалит, страшная. Как ведьма прямо.

Привязали Любомиру к дереву недалеко от хаты отца с матерью, да так и оставили. Стася верёвку принесла, сама узлы проверила, крепки ли, да ещё и в лицо пленнице плюнула.

Губы запёкшиеся с трудом разомкнув, прошептала девица:

– За что, Стасенька? Никому мы зла не делаем. Он от русалок вас бережёт, только он их и сдерживает. И тебя спас… Что же ты делаешь, за что губишь нас?..

– Спас?! – взвыла Стася. – Надругаться надо мной хотел, чести девичьей лишить, а ты – ведьма, ведьма, ведьма!..

Сказала – и сама поверила, от злости да ненависти и забыла, как дело было-то.

Плакали отец и мать, в ногах валялись, дочку отпустить просили. Как ночь пришла, освободить хотели. Там их и поймали, в хате заперли. Двери-окна заколотили, кто-то нечаянно огонь обронил – занялась хата Марьянина да Трофимова, прямо на глазах у дочери и занялась.

Нечеловечески кричала Любомира, в путах билась, как бесноватая.

– Ма-а-атушка! Ба-а-атенька!..

– Вот! Вот, смотрите! Говорила я, ведьма она! Ишь, как выкручивается! – совсем Стася умом тронулась.

А Василь посмотрел на Любомиру, на дом Трофима да Марьяны, приворотное зелье свои чары и потеряло. В голове прояснилось – что ж он делает-то?!

В хате горящей уже и вопли стихли. Ринулся Василь голыми руками поленья откидывать, завыл дико, руки обжёгши. Снова кинулся, да оттащили его мужики от пожарища.

Белым-бела стояла Любомира, пустыми и уже сухими глазами на дом пылающий смотрела.

А тут и крылья огромные захлопали.

Прилетел змей, перед Любомирой приземлился, пасть страшную оскалил.

Мужики только того и ждали, на змея пошли – не брали шкуру толстую ни заточенные колья, ни ножи, ни топоры. Ничего не брало.

Огрызался змей, рычал, пугал, да ни одного деревенского не поранил – отпихивал, отталкивал, не трогал, не увечил. Сами друг друга покалечили-поранились, гурьбой на тварь окаянную набрасываясь. От вида да крови запаха еще больше зверели.

Ни слова не проронила Любомира, к дереву привязанная, ни звука. С побоища глаз не сводила. Только слёзы текли.

Василь образумить хотел мужиков-то, да сам пострадал, сильно ему досталось. Очнулся, к бывшей невесте подполз да отвязал её, освободил несчастную. Шатаясь, двинулась Любомира прямо к змею. Позвала, руки протянула. Обернулся он, на любушку свою посмотрел.

Стася же нож заговоренный достала, да в этот момент в сердце змея и вонзила. Змей на Стаську удивленно взглянул, на рану, из которой кровь чёрная рекой хлынула. Лапы когтистые к Любомире протянул и, ей в глаза глядя, на землю осел.

Страшно закричала Любомира да замертво и упала, разорвалось сердце девичье. Прямо на мёртвого змея и рухнула, только руки скользнули по обе стороны чешуйчатого тела, обнимая в последний раз любимого.

Тут и травница-знахарка явилась, на змея с Любомирой посмотрела да на Стасю безумную:

– Не вышло у тебя, Стаська. Всё одно они вместе останутся, хоть и не здесь. А тебе прощения нет. Как и мне за ворожбу мою. Нам обеим вовек не расплатиться, ни на этом свете, ни на том.

В этот миг шум послышался – никак ещё змей летит? Нет, это озеро из берегов вышло, деревню захлестнуло. С чёрными водами и девы озёрные явились.