В стране Гудка – 3. Провинциальные истории

Когда он вернулся на машине, старуха уже стояла на обочине, придерживая рукой, стоящую рядом сумку. Сидор взял сумку, и с трудом подняв ее, поставил в багажник.

— Камни что ли тут у вас, — спросил он старуху, помогая ей сесть в машину. Та только, что-то молча прошамкала в ответ губами.

Перед въездом в город их остановил стоявший дежуривший возле Уазика милиционер, в котором Сидор признал того самого сержанта, который приезжал к развилке дорог на молоковозке.

— Документик, — поспросил он, заглядывая, через опущенное стекло в салон машины. Сидор показал ему красные корочки и тот отдав честь, собрался было отойти, как его окликнула старуха: «Микола, ты чего это рожу воротишь. Аль не узнаешь?»

— А, бабушка Кулиночка, здравствуйте, — повернулся милиционер.

— Ты чего это за продукцией вчера не приехал. Народ три часа тебя прождал на морозе.

— Извини, бабушка, — явно смущаясь Сидора, ответил милиционер, — Временно молочная продукция приниматься не будет.

— И чагой-то, — продолжила допрос старуха.

— Нас тут всех в усиление забрали. Говорят, Нахальный в город скоро приедет. Поэтому некогда нам теперь ваше молоко возить. Ждем его.

— А чего нам прикажешь делать?

— Не знаю, — пожал плечами милиционер, — Сами как-нибудь попробуйте. Главное доехать до Квасковской трассы, а там на заправке дальнобойщики все оптом принимают.

— Как же тут доедешь, если ваши каждую машину проверяют на выезде, — озадаченно произнесла старуха.

— Это да. А сейчас еще квасковскими омоновцами обещают усилить, — согласился милиционер, — Ладно, пошел я, — и он, развернувшись, собрался было уходить, но старуха снова окликнула его:

— Подожди, Микола, — Сержант нехотя оглянулся, — Ты случайно не знаешь, за что моих внуков твои менты арестовали? А то сегодня Мишке-белорусу позвонили на мобильный из отделения, а толком ничего не объяснили, связь плохая.

— Так они это, — снова вернулся к машине милиционер, — Разрисовали красками новый автозак. Нам его недавно из Квасквы прислали. Он у отделения стоял. А они ночью его и разукрасили.

— А что их видел кто-то, — вкрадчиво спросила старуха.

— Так некому больше. Здесь никто кроме них этим художество не занимается. Да и продавщица в магазине подтвердила, что они недавно баллончики с краской покупали.

— Ну, не велик грех, — облегченно произнесла старуха, — Как разукрасили, так и обратно перекрасят. Поехали, — махнула она рукой вперед.

— Куда, — выезжая на дорогу, спросил Сидор.

— К отделению полиции. Будем сначала внуков выручать.

Доехав до отделения полиции Сидор остановился перед легким шлагбаумом, за которым стоял желтый милицейский Уазик, а чуть дальше возвышался огромный автозак, который они встретили с майором Грушей у винного магазина, направляясь в салон к Анжеле. Только теперь весь автозак, включая кабину и будку для арестантов, был в полоску разукрашен красками, как радужный флаг ЛГБТ-сообщества. Вокруг автозака с ведром ходил водитель-омоновец, безрезультатно пытаясь оттереть краску. Сидор помог Кулиночки, вылезти из машины, и они подошли к автозаку.

— Не отмывается, — участливо спросил Сидор.

— Бесполезно, — обреченно ответил омоновец, поставив ведро на землю, — Здесь по новой надо красить. А где такую краску сейчас возьмешь?

— А начальство твое, где, — поинтересовалась старуха.

— У себя, — кивнул в сторону белого одноэтажного домика омоновец, — Только к нему сейчас лучше не ходи. — Он злой, да еще и с похмелья.

— Это, то, что нам нужно, — обрадовалась старуха и, схватив Сидора за руку, потащила к Ниве, — Помоги мне сумку донести. Сейчас освобождать арестантов будем.

Они вернулись к машине. Сидор вытащил из багажника сумку и с трудом, вслед за старухой, вошел в здание полицейского участка. Внутри за столом, заставленным телефонами, дремал дежурный офицер.

— Серафимыч, у себя, — постучав по стойке рукой, спросила его старуха.

— А вы, по какому делу, — проснулся дежурный.

— По личному, — ответила старуха и, запустив руку в сумку, достала оттуда бутылку с беловатой, мутной жидкостью и поставила на стол перед дежурным.

Тот испуганно, огляделся по сторонам, и быстро спрятав бутылку под стол, кивнул в сторону двери, оббитой коричневым дерматином, — Проходи. Только быстро.

Они вошли в небольшой кабинет, где за столом, заваленным папками с надписью «Дело№», уронив голову на грудь, похрапывая спал седоватый майор.

— Серафимыч, — полушепотом обратилась к нему старуха, — Серафимыч.

— А, — майор приподнял голову и открыл глаза. — Что такое? «Почему беспорядок», — произнес он автоматически, смотря на них еще сонными глазами.

— Как здоровьице то, — начала издалека старуха.

— Ты чего пришла, — очнувшись, наконец, строго спросил майор.

— Да вот гостинцев тебе принесла, — и она, запустив руки в сумку вытащила трехлитровую банку, такой же мутной жидкости и поставила ее на стол перед майором.

— Даже, не проси. Не выпущу я твоих охламонов, — стал наливаться красным, майор, — Ты видела, что они с автозаком сделали. А ко мне, между прочим, завтра омоновцы из Квасквы приезжают. Как я их на такой машине возить буду?