В стране Гудка – 3. Провинциальные истории

— Где всегда был, — Герасим отошел в сторону и из-за его могучей спины открылся вид на большущий котлован, дно которого было завалено валунами, а борта выложены большими отвесными глыбами гранита.

— Странный, однако, бассейн, — Сидор подошел к его краю, разглядывая причудливые берега, — Кто же в нем купается?

— Известно кто. Белые медведи, — равнодушно ответил Герасим.

— А где они, — испуганно спросил Сидор и завертел головой по сторонам.

— Не ведомо, — тем же тоном ответил Герасим и печально посмотрел на Сидора. — Извини барин. Мне работать надо.

— Работай, — утвердительно согласился Сидор и вернулся в дом.

Подогрев чайник, он нашел в кухонном шкафу упаковку морковного чая в пакетиках и бросив сразу несколько штук, заварил их в две кружки кипятком. Потом подошел к столу и, и вытащил из коробки, с надписью: «Люкс Патриот», круглую лепешку пиццы с изображением трехглавого дракона, вылепленного из теста и покрытого, как чешуей, кусочками розовой ветчины. Подогрев пиццу в микроволновке, и разрезав ее на тарелке на четыре части, он снова вышел на террасу и крикнул Герасима.

— Заходи, чаю попьем, — пропуская вперед дворника, Сидор распахнул перед ним дверь террасы.

— Мы не привыкшие, барин, — смущенно переминаясь, произнес Герасим.

— Привыкай, — Сидор с силой провел его в комнату и посадил к столу, — Никакой я тебе, ни барин. Прошли те времена. «Мы с тобой коллеги», — и он протянул Герасиму кусок пиццы и пододвинул чашку с морковным чаем.

— Благодарствую, — Герасим положил рядом свой треух, и перекрестившись взял пиццу.

— Словечки, какие-то у тебя старорежимные, — с аппетитом принимаясь за свою пиццу, произнес Сидор, — Ты давно здесь работаешь? В смысле вы, — интеллигентно поправился Сидор.

— Мы, — удивившись, переспросил Герасим и немного подумав добавил, — Если мы, то, пожалуй, с пятидесятого года, поди. Вот и считай сам теперь.

— С девятьсот пятидесятого, — уточнил Сидор.

— Почему с девятьсот? С восемьсот пятидесятого, — перелив чай в блюдечко и громко прихлебывая, ответил Герасим.

— Это как так, — недоверчиво покрутил головой Сидор.

— А так, — ответил Герасим, потягивая чай, — Здесь еще мой пра-прапрадед начинал служить. Еще при покойнице барыне Варваре Петровне. Упокой господи ее душу, — перекрестился Герасим и продолжил, — Раньше на энном месте барская усадьба была. Тоже Еть называлась. Так с тех пор и повелось.

— Что повелось, — Сидор перестал жевать и вопросительно посмотрел на Герасима.

— Что мы тут завсегда у бар дворниками служим, — пояснил Герасим, — Потом после Варвары Петровны, и племянницы, ее у председателей колхоза подметали. Тех много через нас прошло. Колхоз все время убыточный был, их сначала расстреливали, потом просто на каторгу ссылали. А мы так и продолжали мести, до последнего председателя, до Беломедведева.

— Какой же он председатель, — поправил его Сидор, — Он премьер-министр.

— Не. Это дед его был последним председателем. А уж, Митрофан Анатольевич, потом уже появился и усадьбу эту заново построил. В память о родственниках.

— Откуда ты это все знаешь, — с удивлением спросил Сидор.

— Так от людей, — пожал плечами Герасим. — Людям, какой смысл выдумывать историю.

— Кажется, про подобную историю Тургенев в Му-Му написал, — усмехнулся Сидор.

— Так это все про нас он и написал, Тургенев этот. Я же говорю. У нас в роду все дворники и все Герасимы. И я вот скоро женюсь и следующего Герасима сделаю. Так и будет здесь род наш продолжаться.

В это время на стене в комнате раздался пикающий сигнал и на небольшом экране домофона высветилось изображение.

— К той-то к нам пожаловал, — Герасим встал и кряхтя подошел к домофону и спросил, — И кто там?

В ответ раздалось непонятные звуки, которые Герасим внимательно выслушал и кивнув головой, ответил, — Сейчас узнаю у барина, примет али нет?

Он повернулся к Сидору и спросил: Тут народ с Березовки пожаловал. Аудиенции вашей спрашивает.

— Что им надо, — недовольно нахмурился Сидор.

— Что-то значит хотят, — вздохнул Герасим, — И конечно свое почтение вам выразить. Надо бы пустить, а то обидятся.

— Ладно, пуская, — согласился Сидор.

Герасим вышел из дома и через некоторое время вернулся и сообщил:

— Ждут тебя барин. Выйди к ним.

— Пусть сюда заходят. Холодно на улице, — махнул рукой Сидор.

Герасим приоткрыл дверь и крикнул на улицу: Галоши снимай и заходи.

В дом по одному вошли несколько босых мужиков, в телогрейках и потертых солдатских шапках и тоже босые бабы, в черных плюшевых жакетах и цветастых платках. В доме сразу вкусно запахло сладким перегаром, махоркой и парным молоком.

— Здравию желаем барин, — сказал высокий, рыжий мужик и все остальные, сняв шапки, поклонились Сидору.

— Так, вы это бросайте свои старорежимные штучки, — встав с дивана, недовольно произнес Сидор. — Я всего лишь управляю здесь. Так и зовите.

— Как скажешь барин, — неуверенно ответил рыжий и оглянувшись на остальных, стоявших чуть сзади, добавил, — Неси.