В стране карликов, горилл и бегемотов

Шла ли речь о девяти бегемотах, которых опытный охотник Левассер убил в течение одного вечера, и среди которых, став в гордую позу, велел себя фотографировать с винчестером в руке и с живописно согнутой левой ногой (классическая и пластическая поза охотника на больших диких зверей - как он говорил), Дельбек немедленно же презрительно и с сознанием своего превосходства объявлял во всеуслышание: «Девять… Велика важность! Я в течение одного утра убил пятнадцать в Майомбе. То, что вы сделали, милейший Левассер, это сущие пустяки!.. Вы просто смеетесь над нами!»… Наконец, рассказывал ли кто-нибудь о бое, обезьяне или собаке, более умных и развитых, чем другие, Дельбек начинал смеяться и говорил: «Бобби, замечательная собака? Этот несчастный пудель?! Полноте! Вот у меня в Боме была собака, посмотрели бы вы на нее! Трудно даже представить себе, до чего она была умна. Прямо что-то поразительное! А вы говорите Бобби!..»

И т. д., и т. д. Везде и всюду начиналась та же песня. На небольшом посту, затерянном среди девственного леса, где Дельбек находился уже шесть недель, его три товарища сначала возмущались, а потом так привыкли к его хвастовству, что уже не обращали на него никакого внимания. Они просто не слушали Дельбека и, пожимая плечами, продолжали спокойно курить, не мешая ему говорить без конца.

Его красноречие и хвастовство были тем более возмутительными, что лейтенант - в сущности добрый малый - с самого своего приезда из Европы все время оставался в Боме, на берегу, где он занимался в канцелярии, исписывая с утра до вечера целые стопы бумаги и ведя самое прозаическое существование настоящего колониального чиновника, порода которых не только продолжает существовать, но даже процветает.

Однако, после двух лет пребывания в Конго, Дельбек, видевший крокодилов, гиппопотамов и леопардов только в зоологическом саду, в Антверпене, нашел, что это выходит уж слишком глупо, и обратился к начальству с просьбой дать ему возможность провести третий год своего срока в Верхнем или, по крайней мере, в Среднем Конго. Ему, главным образом, хотелось иметь материал, чтобы по возвращении в Европу рассказывать разные невероятные истории.

Его ходатайство было уважено, и он был назначен на довольно хороший пост Касуку, в двух месяцах пути от берега; лейтенант прибыл туда, совершив это путешествие, по сравнению с которым, судя по его рассказам, путешествия Ливингстона и Стэнли были не более, как увеселительными прогулками. Это был целый ряд опаснейших переходов в местностях, населенных людоедами, несчастные случаи с пирогами, стычки и сражения. На самом же деле все сводилось к двум дням езды по железной дороге, трем неделям пути караваном и месяцу плавания в пироге, без малейшего инцидента.

Находившиеся на посту его товарищи сами проделали этот путь и, следовательно, хорошо знали, каков он. Но вначале они забавлялись тем, что заставляли его рассказывать про его приключения, причем все его приукрашенные рассказы начинались, разумеется, с неизбежного я - меня, откуда и произошло данное ему прозвище.

Как уже сказано, Дельбек ни разу не покидал Бомы. Однако он провел как-то около недели в районе Майомбе, не дальше, впрочем, ружейного выстрела от столицы. И так как он, конечно, не мог рассказывать, что охотился на буйволов, леопардов и слонов на улицах Бомы, столь же безопасных или, вернее говоря, даже более безопасных, чем улицы Каружа, ибо на них нет автомобилей, он самым широким образом пользовался Майомбой, чтобы обосновывать свои рассказы. Эта местность, уже относительно цивилизованная и часто посещаемая, где можно встретить лишь несколько антилоп, кое-где обезьяну, но никогда леопарда и раз в три года случайно попавшего туда боа, в сенсационных описаниях Дельбека превращалась в настоящий охотничий рай. Слоны, гиппопотамы, буйволы и пантеры, по его словам, водились там в изобилии. Только их там и было видно!

Хвастливый лейтенант попытался даже раз поместить туда гориллу. Но раскатистый взрыв хохота, которым было встречено это сообщение, немного смутил его, что случалось с ним весьма редко. Впрочем, он очень скоро оправился от этого смущения, когда молодой двадцатилетний лейтенант, швейцарец по происхождению, обладавший очень злым язычком, спросил его, не стрелял ли он в Майомбе серн? Дельбек ответил самоуверенным и не допускающим возражения тоном:

- Да, нет же, дорогой мой! Серны живут только на высоте не менее пяти тысяч метров. Следовало бы вам это знать! - Это вызвало новый взрыв смеха.

Раз как-то на пост пришел испуганный старшина соседнего селения и рассказал, что невдалеке от их деревни целое стадо слонов портит их плантации. Слоны появляются каждую ночь и вытаптывают все насаждения.

- Не мог бы ты избавить нас от них, м-сунгу (белый)? - спросил старшина у капитана. Последний, страстный охотник и превосходный стрелок, даже привскочил от радости, что судьба послала ему такую добычу, и охотно обещал свою помощь.