В стране кенгуру и эму

Вокруг Катерин, особенно к западу от него, расположено около пятнадцати довольно крупных скотоводческих ферм. Леса здесь не такие густые, как в окрестностях Дарвина. Их называют открытыми. Солнечные лучи свободно проникают через листву эвкалиптов и позволяют расти высоким злаковым травам: лесному сорго, кенгуровой траве, а в некоторых местах — буйволовой траве. Во время дождей эти травы растут быстро. Скот отъедается после длительной голодовки в период засухи и восстанавливает упитанность. Но дождаться этого времени могут лишь сильные и выносливые животные. За время летней голодовки взрослый вол теряет около четверти живого веса, а многие животные подыхают.

В конторе районного агронома мистера Вальтера меня, что называется, передают из рук в руки. За время трехдневного путешествия у нас с мистером Кортисом установились дружеские отношения, и мне жаль с ним расставаться. Мистер Кортис сказал мне, что агроном, с которым мне придется работать, — голландец. Он хорошо разбирается в своем деле и отлично знает район. От души благодарю своего бывшего шефа, и, тепло распрощавшись, мы расстаемся.

Мистер Вальтер сразу же предложил мне поехать на одну из стансий. Эта ферма принадлежит компании, состоящей из трех скотовладельцев-бизнесменов. Кроме официально закрепленной за фермой земли, ею используются также простирающиеся к западу государственные земли. Стансии принадлежит около 15 тысяч квадратных миль пастбищ (почти 400 тысяч гектаров). Земли фермы считаются одними из лучших, но на этой площади держат не больше 15 тысяч голов крупного рогатого скота. Усадьба фермы, как и большинство пастбищ, расположена в эвкалиптовых лесах. Здесь выпадает свыше 900 миллиметров осадков в год и леса растут хорошо. На усадьбе выделяется хозяйский дом, кухня, столовая, а в стороне, за изгородью из высокой проволочной сетки, виднеется десять-двенадцать маленьких сараев-домиков пастухов-аборигенов.

Управляющий стансией мистер Воррен, молодой энергичный человек, охотно рассказал нам о стансии, о том, как трудно вести хозяйство на таких крупных фермах. Прежде всего надо огородить стансию. Но изгороди требуют больших затрат: на 1,6 километра в среднем затрачивается 300 фунтов стерлингов (600 рублей). Однако хорошие проволочные изгороди сохраняются в течение сорока лет. Кроме того, каждая стансия должна быть обеспечена водой. Оборудованный ветряком и корытами колодец обходится около тысячи фунтов стерлингов (2 тысячи рублей).

Мистер Воррен рассказал мне, что весь скот, выпасающийся на этой огромной территории, обслуживают всего пять старших ковбоев-белых, которым платят 18 фунтов в неделю, и пятнадцать пастухов-аборигенов, получающих вдвое меньше. В то же время директор и мистер Вальтер подчеркнули, что аборигены — незаменимые пастухи. Разве может кто-либо так хорошо знать окружающую природу, как абориген, выросший среди нее? Но так как аборигены неграмотны, считается, что их жизненный уровень должен быть гораздо ниже уровня жизни белых.

Большинство пастухов-аборигенов всю жизнь живут без семей. На каждого пастуха приходится по нескольку сменных верховых лошадей: ведь им целыми днями приходится ездить по лесам, проверять изгороди, следить за скотом, за водой в корытах и т. д. Управляющий говорит, что лошадь выдерживает на такой работе только два-три дня, а абориген… абориген не лошадь, он несравненно более вынослив.

Из-под деревьев то и дело выскакивают кенгуру. У некоторых из мешка на животе выглядывают детеныши. Мне рассказывают, что по утрам кенгуру приходят на газоны под окна дома и лакомятся сочной травой. Маленькие кенгуру легко приручаются.

В одном месте, под деревьями, мы увидели не менее пятидесяти-шестидесяти кенгуру. Они сидели на задних лапах и смешно жестикулировали передними. Мой спутник в шутку сказал, что у них «митинг». Но, когда я попытался приблизиться к ним и сфотографировать их «митинг», они тотчас разбежались.

Управляющий подвез нас к развесистому кусту, под которым виднелась небольшая, около квадратного метра, утрамбованная площадка, по краям украшенная маленькими красивыми раковинами, кусочками цветного стекла, жести, цветными перьями и т. д. Я подумал, что, наверное, здесь играли дети аборигенов, но управляющий сказал, что эти площадки устраивают птицы величиной немного больше скворца, а затем забавно танцуют на них.

Около часу дня мистер Воррен предложил прервать поездку — наступило время завтрака.

В небольшой, отдельно построенной столовой уже сидели механик и бухгалтер фермы. Жена управляющего колокольчиком дала сигнал начинать завтрак. Две девушки-аборигенки внесли на противне большой кусок зажаренной говядины, вареные овощи, масло, приправу. Хозяин отрезал каждому по солидному куску мяса. Мясо ели почти без хлеба и запивали Холодным пивом. После мяса на стол подали сладкое — фруктовый салат, сыр и печенье. Беседовали мало, и в основном о еде.