В стране кенгуру и эму

Вся семья собралась ехать купаться на реку Катерин. После жаркого дня искупаться очень заманчиво. По дороге миссис Вальтер рассказывает, что дальше к югу, куда мне предстоит ехать, многие сотни миль рек не будет, и поэтому я должен выкупаться до отъезда. Немного проехав, мы увидели среди заросших огромными эвкалиптами и пальмами берегов небольшую речку с чистой водой. Весь берег был так заставлен машинами, что пристроиться было нелегко.

На берегу и на мелководье водится много разнообразных птиц. Они не боятся людей и выискивают пищу рядом с купающимися. Только собаки заставляют их перелетать с места на место.

Чувствуется, что семья мистера Вальтера живет дружно. Старшие ребятишки опекают младших братьев и сестер. Старшие девочки скоро со мной подружились и без конца расспрашивали о жизни в России. Дома они стали показывать мне свои альбомы с марками и при этом не забыли сказать, что русских марок у них очень мало. Я понял их маленькую хитрость и обещал увеличить их коллекции. После чая с сендвичами дети попрощались, а мы остались беседовать.

Мои собеседники впервые в жизни заполучили русского и быстро выпустить меня не собирались. Супруги расспрашивали меня о состоянии науки в Советском Союзе, о жизни людей, заработной плате, ценах на товары и т. д. Охотно рассказывали они мне об Австралии, о себе. Миссис Вальтер во время войны была в Индонезии и при японской оккупации ей пришлось сидеть в концентрационных лагерях.

Как бы подводя итог нашей беседы, мистер Вальтер начинает хвалить Австралию. Он говорит, что в их стране каждый человек — и богатый и бедный — счастлив. Он волен работать или не работать, говорить все, что ему захочется, может жить, где хочет и как хочет, единственно, что ему запрещено, — это совершать преступления. Чувствую, что у меня еще слишком мало фактов, чтобы парировать его утверждения.

Я спрашиваю его, действительно ли мистер Нести, имеющий 100 тысяч голов крупного рогатого скота и получающий доход около 300 тысяч фунтов стерлингов в год, может прожить эти деньги. Ведь 2–3 тысячи фунтов в год обеспечивают сравнительно высокий прожиточный минимум. Однако такие средства имеют далеко не все. Почему бы за счет мистера Нести не прибавить тем, кто зарабатывает намного меньше, почему бы не построить школы, больницы? Почему бы не запретить таким мистерам иметь сверхшикарные дворцы, растрачивать в ночных ресторанах сотни и тысячи фунтов? А ведь мистер Нести — мелкая рыбешка по сравнению с некоторыми настоящими акулами, получающими многие миллионы фунтов стерлингов дохода в год. Он отвечает мне, что пока к таким мыслям они не привыкли. Они считают, что каждый человек живет на те доходы, которые получает, и не зарится на чужое. Я отвечаю ему, что мы, русские, целиком стоим за то, чтобы не зариться на чужое. Но ведь свое — это то, что каждый заработал своим трудом. А разве честным трудом, не эксплуатируя других, мистер Нести может заработать 300 тысяч фунтов стерлингов в год? Какими особыми талантами он обладает?

В заключение нашей беседы мистер Вальтер говорит, что, хотя он и не согласен с идеями, проповедуемыми коммунистами, но он восхищен убежденностью коммунистов в своей правоте. И он очень доволен, что познакомился с русским человеком.

Поздно вечером прощаюсь с гостеприимными хозяевами и возвращаюсь в гостиницу. Испытываю какое-то особое чувство радости, гордости за свою родину, за ее успехи.

В ПУСТЫНЯХ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АВСТРАЛИИ

Утром меня встретил мистер Вальтер. Его сопровождал высокий молодой человек. Мистер Вальтер назвал его Джери Педж и отрекомендовал как представителя Отдела животноводства департамента сельского хозяйства. Он должен был приехать еще вчера, но почти на сутки опоздал. Я сказал ему, что о нарушении графика вынужден буду доложить его начальству. Он извинился, но я почувствовал, что мое замечание ему не понравилось. С новым провожатым мне предстоит путешествовать двое суток и проехать почти тысячу километров. По дороге я смогу посетить несколько хозяйств.

Сразу же за городом начались леса. Осадков здесь выпадает много, и поэтому леса довольно густые. Чем ближе к полудню, тем становится жарче. Высунешь руку из окна машины — и кажется, что где-то рядом полыхает пожар. Багровое солнце жжет немилосердно и слепит глаза. Когда машина мчится со скоростью 120–150 километров в час, в ней еще можно сидеть, но стоит ей остановиться, как кузов превращается буквально в душегубку.

Постепенно лес редеет. Во многих местах видны большие пространства, покрытые высокой высохшей травой. Это австралийские прерии — травяная страна, как ее называют. Здесь растет кенгуровая трава с колосками, напоминающими овес, лесное сорго, буйволовая трава и другие злаки. В зеленом виде это прекрасный корм для скота, но во время засухи травы становятся почти несъедобными.