В стране литературных героев

Вероятно, это объяснение во взаимной любви продолжалось бы еще долго, если бы его не прервал чей-то властный голос. Он произносит слова отчетливо, внятно, с характерными дикторскими интонациями. Вернее, это даже пародия на диктора. Здесь все чрезмерно: и отчетливость произношения, и раскатистость голоса, и несомненное важничанье.

Гена: А это еще кто?

А.А. (озадаченно): Признаться, Геночка, я тоже его не узнаю… Впрочем, постой, постой! Ну конечно, это он!

Гена: Кто – он?

А.А.: Видишь, мой телевизор исчез?

Гена: Верно… Только что был тут, а теперь нету!

Важный (снисходительно): Что значит – нету? А я кто, по вашему? Ведь я же и есть Душа Телевизора! Так что настоятельно советую вам немедленно выгнать отсюда этого глупого пса и заняться мною. Уж мне-то действительно есть что вам сказать!

Шарик: Ррр! Гав! Гав! Сейчас я тебе покажу! Ррр! Гав!

Телевизор (брезгливо): Отойди, любезный! От тебя псиной пахнет.

А.А.: Ну зачем вы так грубо. Шарик – очень добрый пес.

Телевизор: Добрый? Разве вы не видите, что я хромаю? А как вы думаете почему? Да потому, что этот ваш добрый пес вчера имел наглость грызнуть одну из моих ножек!

А.А. (примирительно): Он ведь еще совсем щенок!

Телевизор: Да не только в Шарике дело! Третьего дня вы поставили на меня тарелку, на которой лежало несколько черствых ломтей вот от этого господина…

Хлеб (запальчиво): Да они потому и зачерствели, что вы оставили их на этом ящике! Когда он включен, он ведь, знаете, как нагревается!

Телевизор (он игнорирует вмешательство Хлеба): А сегодня утром? Вы дошли до того, что поставили на меня графин с этой мокрой дурой!

Вода (рыдает): Ах, неужели никто не вступится за меня? Он оскорбляет беззащитную женщину! Ах! Воды!

Телевизор: Не разводите тут сырость, мадам! Хватит того, что вы сегодня уже оставили мокрое пятно у меня на корпусе. А он у меня полированный! Он сделан из ценных пород дерева! Если не верите, вот мой паспорт! Можете посмотреть, там все написано!

А.А.: Ну что вы! Мы верим вам и так, без всякого паспорта… Скажите, почему вы сегодня так дурно настроены?

Телевизор (саркастически): Он еще спрашивает меня, почему я плохо настроен! Да потому, что вы уже почти год не вызывали мастера, который мог бы настроить меня должным образом!

А.А. (виновато): Да как-то, знаете, все было не до вас. Но я вам твердо обещаю…

Телевизор (сварливо): Почему я должен верить вашим обещаниям? А если вы снова меня обманете? Где гарантия?

А.А.: То-то и оно, что гарантийный срок уже давно кончился. Впрочем, вы ведь знаете, я так редко вами пользуюсь…

Телевизор: Вот! Вот именно! Наконец-то мы дошли до самого главного! А зачем тогда вы меня покупали? Вы включаете меня не чаще чем два раза в месяц! Я оскорблен!.. Неужели я уж так неинтересен?.. Нет, если так будет продолжаться, я уйду от вас. Да знаете ли вы, как следует обращаться с телевизором, да еще такого класса, как я? (Мечтательно.) В других домах нас накрывают кружевными салфеточками! В нашем присутствии разговаривают только шепотом! Вокруг нас рассаживаются, как вокруг священного алтаря! Дети плачут навзрыд, когда их гонят спать, принуждая расстаться с нами! (Гневно.) А вы?! Вы – боже, какая отсталость! – вечно копаетесь в каких-то старых, потрепаных книгах! Вы – враг прогресса, вот вы кто!

Шарик: Гав! Гав! Как ты смеешь так дерзко разговаривать с хозяином! С моим божеством! Ррр! Гав! Гав!

Гена (тихо): Архип Архипыч, я забыл, как надо повернуть алмаз, чтобы этот нахал опять стал телевизором?

А.А.: В обратную сторону: слева направо.

Гена: Есть, слева направо!

Он поворачивает волшебный алмаз, и в комнате воцаряется прежний порядок. В углу молча стоит невключенный телевизор, щенок поскуливает в передней, хлеб снова лежит в запертом буфете. И только разбитый графин на полу напоминает Гене, что все это ему не приснилось.

А.А.: Молодец, Геночка! Ты сделал это как раз вовремя. Еще секунда, и эти разбушевавшиеся вещи бог знает что натворили бы!

Гена: Я теперь все вспомнил про этот алмаз. Там, в "Синей птице", тоже все так же было. И хлеб ожил, и вода, и собака по-человечьи заговорила… Только вот телевизора там не было.