В стране Львиных гор

Это одноколейка, которая, делая бесчисленные повороты, соединяет Фритаун с Пендембу, лежащим на триста шестьдесят шесть километров дальше на восток, у самой границы с Либерией. Колея преодолевает множество подъемов, поэтому средняя скорость поезда не превышает тридцати километров в час.

Государственная железная дорога была построена между 1895 и 1916 годами. Для снижения себестоимости строительства англичане выбрали колею шириной семьдесят шесть сантиметров. На трассе встречалось много рек и ручьев, пришлось построить сто одиннадцать мостов, причем два из них длиной свыше двухсот метров. В 1965 году мост через Риби обрушился, целый год на этом участке поезда не ходили, пока с помощью англичан эксплуатацию участка не возобновили. Тогда были даже введены современные тепловозы.

И все же железная дорога нерентабельна. За все время своего существования она никогда не работала успешно. Для этого ей не хватает главного — перевозок крупных грузов. После 1927 года только четыре раза — в 1936, 1937, 1941 и 1942 годах — доходы дороги несколько превысили расходы на ее содержание, а с тех пор ежегодный дефицит перевалил за полмиллиона леоне.

Главная причина та, что после прекращения в 1963 году добычи хрома в Ханге дорога лишилась основного источника дохода. Правда, в том же году было перевезено свыше одного миллиона пассажиров, но это не могло восполнить потерю, так как они совершали поездки в основном на короткие расстояния и на ограниченных участках между Фритауном и Сонго и между Бо и Сегбвема. Чтобы оправдать хотя бы эксплуатационные расходы, администрации пришлось прекратить движение по боковым веткам.

В настоящее время поезда ходят только раз в неделю, и то лишь по главной линии, т. е. из Фритауна в Пендембу, в Восточную провинцию, где расположены плантации масличной пальмы, какао и кофе. Но в парламенте раздаются голоса, требующие совсем прекратить движение по железной дороге из-за ее нерентабельности: она не выдерживает конкуренции с автомобильным транспортом, и дорожное строительство стоит на первом месте в программе капиталовложений.

Еще в 1929 году прекратил существование ставший нерентабельным фуникулер во Фритауне, соединявший Уотер-стрит с Хилл-стейшн. Это был самый крутой в мире фуникулер без зубчатого привода. Когда-то железная дорога заменила древний способ транспортировки грузов на спинах носильщиков, теперь ее самое теснит автомобиль!

Экономическое значение сохраняет только железная дорога, построенная в 1933 году горной компанией «Сьерра-Леоне Девелопмент Компани» для доставки железной руды из открытого карьера в Марампе в рудный порт Пепел. Длина этой линии около ста километров, ширина, колеи обычная— 1,08 метра.

День мы закончили в популярном саду-ресторане «Кейп-Клаб» на мысу Сьерра — так называется узкая коса за кварталом Мэррей-Таун.

Приехали мы туда на старом «Моррисе», принадлежащем Аки. Это старая, дребезжащая рухлядь, о которой тем не менее Аки с гордостью говорит: «Моя машина». Не будь он инженером, почтенный памятник английской старины давно отказался бы служить. У рулевого управления «Морриса» такой люфт, что при малейшем повороте приходится крутить баранку на триста шестьдесят градусов — иначе вылетишь с шоссе.

— И все же он ездит, — защищал Аки эту груду металлолома.

— Да, конечно, не знаю только, поедем ли мы сегодня домой или пойдем пешком, — подтрунивал над ним Хассан.

Уже давно стемнело. Сад клуба освещен красными, синими и желтыми огнями. Мы выбрали место под могучими деревьями и заказали хамбургер — поджаренный хлеб с горячим бифштексом и большой порцией томатного кетчупа. Перед нами шумел Атлантический океан, через равные промежутки времени мигал маяк на мысу. Из репродуктора над маленькой круглой танцплощадкой неслась зажигательная музыка. Танцующие парочки наслаждались ею. Поразительно, как движутся в танце африканки. Кажется, что ритмы у них в крови. Некоторые из женщин были одеты в длинные элегантные платья, на темной коже ярко выделялись украшения из серебра или слоновой кости. У Аки шея вытягивалась, глаза блестели, он с трудом мог усидеть на стуле. Наш друг питает слабость к прекрасному полу, к тому же он соломенный вдовец, его жена уже два года учится в Европе.

Мне здесь очень уютно. Как хорошо, что мы не купили рыбу в Ламли! Жара не ощущается, наоборот, прохладно, а как только ты чувствуешь жажду, можешь ее тут же и утолить. Посетителей пока мало, многие приходят позднее, к десяти или одиннадцати часам вечера.

Когда нам принесли еду, около нашего столика сделал стойку жирный пес. Во рту он держал кость, показывая всем своим видом, что он ее уже обглодал дочиста. Я бросил кусок сухого хлеба «толстяку», он ловко его поймал и тотчас же проглотил, но наказал меня презрительным взглядом. Не того он от меня ожидал!

Чуть позже появилось несколько молодых журналистов, затем пришли ливанские коммерсанты и комендант порта с многочисленной свитой. Все они знали друг друга. Вечер обещал быть интересным.