В стране Оз (СИ)

   Они пошли к Рыбацкой пристани. Элли никогда раньше не видела океана; не было ее родителей. Мужчина, продававший им мотки жареной рыбы, завернутые в газету, заметил, что это не океан, а залив. Чтобы увидеть океан, нужно отправиться дальше на запад, в Пресидио или в парк Золотые Ворота.

   За более красивым зрелищем они направились в парк Золотые Ворота. Полицейский сказал им, что, город еще не расширился на запад за улицу Дивисадеро, а все, что находится за его пределами, было известно скваттерам и местным жителям как Внешние земли. "Ой?" сказала Элли, с ярким интересом.

  -Вот где ты найдешь океан.

   Они добрались до края континента сначала на экипаже, а затем пешком, но край света оказался разочаровывающе окутанным туманом. Океан был притворством. Они не могли видеть дальше предполагаемого Тихого океана, чем могли бы смотреть через залив Сан-Франциско. И было холоднее, сильный ветер поднимал соленый воздух. Анна начала мерзнуть, так что они не могли оставаться и ждать, рассеется ли туман. Липкая соленость ей не нравилась - что она и заявила.

   Той ночью, когда Анна ложилась в постель, Джон вымолил у жены разрешение взять Элли в город. Он нанял извозчика, чтобы доставить Элли в район под названием Чайнатаун.

   Элли так сильно хотела сказать отцу, что это то, что она чувствовала в Стране Оз - эта инаковость, эта странная, но убедительная реальность, - что она зажимала губы до боли, пытаясь не говорить. Тото выглядел настороженным, как будто жители у дверей приглядывались к нему, чтобы увидеть, скольких китайских родственников он может накормить.

   После ряда неудачных попыток отец нашел ресторан, в который, казалось, было удобно заходить другим богобоязненным белым людям, а некоторые даже благополучно уходили, что было хорошим знаком. Итак, они вошли внутрь.

   Стоящая за стойкой женщина кивнула им. Ее неподвижное лицо выглядело вырезанным из холодца куском говядины. Когда она соскользнула со стула, чтобы показать Джону его столик, Элли увидела, что она крошечная. Крошечная и толстая, обтянутая блестящим красным шелком. Она была ниже Элли. Элли тихо прошептала -Манчкин! Отец сказал Элли глазами: -Нет.

  Они ели острую и своеобразную еду, очень влажную, полную влажного песка. Когда они вернутся, они не будут знать, как описать все это Анне, и были рады, что ее там не было. Она бы упала в обморок от этой тайны. Им это понравилось, хотя отец жевал, сжав переднюю часть губ и приподняв боковые стороны, чтобы не пропустить воздух на случай, если он передумал прикусить.

   -Откуда эти люди? Почему они здесь? - шепотом спросила Элли, запихивая палочку в корзину, чтобы Тото мог что-нибудь грызть.

   -Это рабочие из Китая, то есть со всего мира, - сказал отец. -Они пришли строить железную дорогу, по которой мы ехали, и они остались открывать прачечные и рестораны.

   -Почему они никогда не приезжали в Канзас?

   -Они, должно быть, слишком умны.

   -Папа, - сказала Элли, прежде чем они допили травяной чай, - я знаю, что ты чуть не ушел в ночлежку, чтобы привести меня сюда. Я знаю, почему вы с мамой сделали это. Вы хотите показать мне мир и отвлечь меня реальностью. Это хорошая стратегия и огромные амбиции. Я постараюсь отплатить тебе за твою доброту, помалкивая об Озе.

   - Твоя святая мама предпочитает умалчивать об этом, Элли, но она знает, что у тебя был опыт, с которым немногие могут сравниться. Как бы то ни было, тебе удалось выжить с того момента, как смерч унес наш дом, до того момента, как ты вернулась из пустыни - все, что ты пыталась найти и съесть, что могло вызвать эту слабость в твоей голове, - тем не менее ты справилась. Дома никто не ожидал, что мы когда-нибудь найдем твой труп, не говоря уже о том, чтобы снова встретиться с твоим жизнерадостным оптимизмом. Ты пионер, Элли. Каждая минута твоей жизни - это настоящее чудо. Не отрицай этого, поддаваясь искушению дурачества.

   Она тщательно подбирала слова. -Просто у меня в голове все так ясно.

   -Ум - это то, что молодая леди из Канзаса учится хранить в тайне.

   Когда они начали складывать тарелки, китайская манчкин, то есть маленькая поклонившаяся женщина в шелках и атласе, поспешила прервать их, и она принесла каждому по пирожку, похожему на смятый стручок с семенами.

   Когда Джон и Элли сомневались, она показала им, как открыть одну из них. На вкус кусочки напоминали печенье матери, сухое и без запаха. Внутри как забавно: по бумажке в каждой.

   Отметки на забавном квадратном языке с одной стороны, буквы на английском языке с другой.

   В красном свете китайского фонаря, глянувшего на их стол, отец пытался расшифровать свое секретное сообщение. Его книжное образование было скудным. -Среди удовольствий и дворцов мы можем бродить, Но как бы скромно это ни было, нет места лучше дома, - прочитал он. -Джон Ховард Пейн.

   -Боль - это правильно, - сказала Элли. -Я не имею в виду неуважение, папа.

   - Но он прав, Элли. Каким бы скромным оно ни было, и у нас достаточно скромная часть проживания, нет места лучше дома. А теперь читаешь свое.