В Стране синего снега

В каждом секторе действуют свои правила и законы, установленные, как можно догадаться, с королевского разрешения короля Холода V. Одни жители – богатые – живут своей жизнью, остальные – своей. Никто никого не трогает, вмешательство короля в дела жителей небогатого порядка не считается. Живи и не о чём не думай.

Однако среди жителей ещё жили те, у которых где-то в ледяной глубине поблёскивал одуванчиковый свет – свидетельство того, что даже в неисправном зле может жить стремление к счастью.

Так выглядел мир, в который попадёт Снежок.

Ему было суждено вырваться из лапищ ледяной страны и отправиться на поиски истины.

Глава II Сектор бедных

Публичная повивальная, пробежав по пустому коридору, вторглась в один из номеров. Роды были тяжёлыми. За окном выла озлобленная вьюга. В слабо освещённой комнатке, в полумраке от догорающей свечи, у немолодых жителей – носителей старой счастливой сказки, о которой они не догадывались, в секторе бедных, родился нежелательный первенец.

– Я же тебя просила: не переусердствуй! – возмущённо, всхлипывая на грязной кровати в публичном доме, в полумраке причитала рыжая женщина, разменявшая накануне четвёртый десяток. – Как я с ним теперь буду работать? Ребёнок не должен был здесь появиться! Это не место для детей!

– (Хриплый смех) Оглянись вокруг, мир, который нас окружает, в принципе не создан для образования семей. Семьи – это отживший элемент, который, быть может, никогда и не существовал. В сказках про то, что когда-то в этой стране всё было по-другому, не вижу никакого смысла, – сидя на шатающимся, скрипучем деревянном стуле, рассуждала полуголая мускулистая фигура, докуривая сигарету. – Мне пора. – Фигура выпрямилась, затушила о стеклянную дешёвую пепельницу бычок, оделась, и, хлопнув дверью, вышла в коридор.

Лунный свет осветил пересечение морщин престарелой повивальной, которая принесла матери уже омытого, укутанного в ослепительно-белое полотенце, улыбающегося спокойного ребёнка. Женщина аккуратно взяла его на руки и не смогла ничего другого из себя выдавить, кроме счастливой женской улыбки. – Какой ты красивый! Неужели из таких вырастают злые и равнодушные к своей жизни?! Я чувствую, ты особенный! В тебе нет той желчи и холода, свойственных всем жителям «Страны синего снега». Какое бы тебе дать подходящее имя… Хм? – Женщина невольно посмотрела в окно. За стеклом, вместо разгневанной вьюги, на ледяную землю медленно падал пушистыми хлопьями ослепительный снег. – Снежок! Ну, конечно! Как тебе? – От радостного и звонкого шума малыш заулыбался. – Ему, похоже, нравится, – поспешила поделиться своей удачной находкой мать. Повивальная только растеклась в улыбке, одобряя выбор. Она не могла говорить, поскольку была нема.

Неожиданно на лице рыжей женщины счастливая улыбка сменилась на повседневное отношение к жизни. – Тебе здесь не место! Я, к сожалению, не смогу быть твоей матерью. Чему я тебя научу? Тебя ждёт другой, полный немыслимых открытий, твой собственный путь. Вероятно, когда ты вырастешь, обо мне и не вспомнишь, – капли счастливых слезинок покатились по изношенному лицу, – но знай, что в моём холодном сердце навсегда останется счастливый след от твоей детской улыбки. Прежнюю сорокалетнюю добрую женщину словно подменили. Как будто её только что посетила идея, которой она не в силах была сопротивляться. Она передала ребёнка в руки престарелой повивальной, юно вскочила с кровати и судорожно стала накидывать на себя сначала длинную, в пол, узкую юбку, сверху прозрачную сиреневую тунику, поверх туники – короткую джинсовую куртку. Одевшись, женщина кинулась к старому шкафу, стоявшему у противоположной стены, напротив казённой кровати. – Да где же она? – вопрошала саму себя женщина, перебирая и гремя тем, что хранилось в старинном шкафу. – Нашла!

Ловким движением она выдернула из внутренностей шкафа плетёную корзину. – Скорее, клади малыша сюда? – Женщина вопросительно обратилась к престарелой повивальной, указывая на дно плетёной корзины.

Прочитав в глазах умысел взволнованной женщины, отступив на несколько шагов, повивальная попыталось донести до понимания распутной женщины, что она не отдаст ребёнка.

– Живо отдай мне малыша! Это не твой ребёнок. Это не ты его родила! Слышишь, старая ведьма?!

Повивальная только невинно помотала головой, продолжая отступать к двери.

– Стой! – Женщина бросилась на старуху, и завязалась борьба.

В пустынном коридоре гремел шум, периодически можно было услышать крики женщины: «Это мой ребёнок!», звуки борьбы и испуганный громкий плач маленького ребёнка. Наконец звуки борьбы стихли. В коридор, громко хлопнув, вторглась деревянная дверь, отлетела позолоченная ручка, и с громко орущим малышом, укутанным в детское одеяльце, с корзиной в руке пронеслась по коридору рыжая женщина.

Глава III Снежок