В стране слепых

Самым ужасным в словах Селкирка была абсолютная искренность, с которой он их произнес. В его глазах светилась почти детская наивность маньяка. Разумеется, он убивал не просто так, этого требовали уравнения, где люди были лишь параметрами. Тот же Кеннисон, но без всяких следов здорового цинизма, который приходит лишь с возрастом.

– Тогда почему вы не убили и меня? – спросила Сара.

Селкирк взглянул на нее.

– В этом нет нужды, милочка. Ты нам поможешь.

– Никогда.

– Мы можем выручить твоего дружка…

– Что?

– Тс-с! – Он снова зажал ей рот рукой и огляделся. – Твоего дружка Френча. Бернстайн держит его на Манхэттене, только мы никак не можем к нему подобраться. Его пентхаус – настоящая крепость, но тебя он, может быть, и пустит.

– Не понимаю. С какой стати вам спасать Денниса?

– При чем здесь он? – пожал плечами Селкирк. – Нам нужен Бернстайн, он опасен. Не хочет подчиняться Cabinet Cachette[16]. Ты поможешь нам добраться до него, а в награду получишь Френча.

Бернстайн… Значит, он противник Селкирка в борьбе за власть, которая, по-видимому, происходит внутри группы «К». Конечно, этого еще недостаточно, чтобы причислять его к друзьям, однако, во всяком случае, он враг человека, который стреляет старику в сердце, потому что это «логично».

– Вы думаете, я захочу вам помогать даже в обмен на награду?

– Если захочешь, все будет проще, – загадочно ответил Селкирк, – но особой необходимости в этом нет.

Тело принадлежало темнокожему старику в черно-серой форме охранника. Пол и часть стены были забрызганы кровью. Взглянув на пулевое отверстие, Ред сразу понял, что сторож мертв. Выстрел в сердце. Он поднялся на ноги, чувствуя дурноту. Проклятие! Старик наверняка был безоружен, зачем его убивать? Где же Сара? Он быстро осмотрел лавку сувениров, с трудом заставив себя заглянуть за прилавок. Потом прислонился к кассе, чувствуя облегчение и в то же время тревогу. Черт, надо взять себя в руки! Силы сегодня еще понадобятся.

Он обошел тело сторожа и перелез через турникет, оказавшись на площадке лифта. Нет, Селкирк не маньяк-убийца и не стал бы убивать просто так. Самозащита? Глупости. Старику по меньшей мере шестьдесят. Тогда зачем? Очевидно, сторож мог что-то рассказать, другого объяснения нет.

Итак, начнем сначала. Внизу, наверху или снаружи? Первое уже можно исключить. Наверху? Туда ведут два пути. Он потряс решетку – заперто. Кнопка лифта тоже не работала. Неудивительно – в конце дня лифт всегда отключают.

Значит, снаружи? Ушел и увел Сару? Или продолжил погоню. Ред взялся за дверную ручку и остановился, оглянувшись через плечо. Потом вернулся к лифту и присел на корточки.

Так и есть: кровавый отпечаток ступни. Вот еще один и еще. Прямо перед входом в кабину. А вот и след ботинка поверх крови. Ред вернулся к телу сторожа и обыскал его. Никаких ключей, ни в карманах, ни на поясе. Сидя на корточках, он задумчиво поглядел в потолок, вытирая об штаны внезапно вспотевшие ладони. Сара наверху, это ясно. И Селкирк с ней, затаился и ждет. В драку не лезет. Не так уж он, выходит, и храбр. Правда, он не подозревает, что противник не вооружен… Хорошо, оценим шансы. У Селкирка пистолет, он убивает не раздумывая, а также, что немаловажно, занимает господствующую позицию, подходы к которой перекрыты. Кроме того, у него есть заложник…

Что можно всему этому противопоставить? М-да… Ред усмехнулся. Разве что личное обаяние и отмычку. Он взглянул на металлическую решетку. Если удастся ее бесшумно открыть, можно застать противника врасплох. Вряд ли Селкирк ожидает нападения со стороны лестницы.

Ред выудил из кармана брюк отмычку и принялся за работу. Замок был большой, но на специалиста явно не рассчитанный. Повинуясь умелым рукам, штифты один за другим вставали на место…

Селкирк нервно переминался с ноги на ногу. Он бросил взгляд на часы.

– Почему он не выходит?

Сара промолчала, впрочем, ответа от нее и не требовалось. Она сама не знала, чего ей больше хочется: чтобы Ред примчался на выручку или, наоборот, ушел и остался цел. Внезапно она заметила краем глаза какое-то движение на лестнице. Боже мой, Ред! Отвернувшись, чтобы не выдать его, она показала пальцем куда-то вниз и разочарованно воскликнула:

– Черт побери, уходит!