В стране слепых

Кокарды на фуражках удалось разглядеть. Третий Пенсильванский. «Ура!» – крикнул он, подняв руку. Капитан молодцевато отсалютовал в ответ. Всадники один за другим исчезали за пеленой дождя, направляясь к мостам через Потомак. Человек с портфелем задумчиво смотрел вслед. Кто знает, что ждет их впереди? Когда он отвернулся, карета уже подъехала. Ближайшая лошадь, всего в трех футах от него, скосила глаза и шумно всхрапнула. От неожиданности он отшатнулся, ступив прямо в лужу. Кучер, едва различимый на козлах, натянул вожжи, сдерживая упряжку.

Дверца кареты открылась, и Айзек с кислой миной выглянул наружу.

– Эй, Брейди, – проговорил он с резким акцентом янки, – давай залезай. Или тебе нравится мокнуть?

Брейди молча поднялся в карету и сел рядом со стариком. Внутри было сыро, воздух пропах плесенью – как и все в Вашингтоне. Скверный городишко. Прелесть Севера плюс деловитость Юга – лучше не скажешь.

Брейди отряхнул шляпу и вытер лицо платком. Карета рывком тронулась с места.

Он заметил, как Айзек украдкой взглянул на портфель.

– Что, не терпится? – Гнусавое произношение гостя выдавало уроженца Индианы. – Мой поезд пришел два часа назад, могли бы встретиться еще на вокзале.

– Могли бы, – мрачно кивнул Айзек. – Не получилось.

Брейди что-то буркнул и стал смотреть в окно на проплывающие мимо дома, одинаково серые за пеленой дождя. Карета двигалась в сторону Джорджтауна. Грохот колес и дребезжание вдруг сменились вязким чавканьем – лошади ступили на раскисшую грунтовую дорогу.

– Здесь даже улицы еще не замостили.

– Ага. И Капитолий до сих пор без купола. – Айзек взглянул на Брейди и снова отвернулся. – Работы непочатый край.

Брейди ничего не ответил. Некоторое время оба молчали.

– Город просто помешался на шпионах, – снова начал Айзек. – Оно и понятно: слишком много приезжих. На прошлой неделе за мной, похоже, следили. Общество тут ни при чем, но Совет все-таки решил на вокзале не встречаться.

Брейди взглянул на него. В устах янки такие слова звучали почти извинением.

– Ладно, не важно, – вздохнул он.

Айзек наклонился и ткнул пальцем в портфель.

– Да, вот что важно, – произнес он. – Вот это. Скажи, Брейди, только прямо, без экивоков, – все так, как мы думали?

Брейди молча поглаживал кожаную поверхность с холодными металлическими застежками.

– Здесь три недели расчетов, – заговорил он наконец. – Целых три недели, несмотря на машины Бэббиджа. Мы работали круглые сутки – шесть человек в две смены. Пришлось использовать численное интегрирование и кое-что из новой теории Галуа. Потом мы поменялись местами, и каждая команда проверила результаты другой. – Он покачал головой. – Ошибка исключена.

– Тогда он должен умереть.

Брейди резко обернулся к Айзеку. Бледное лицо янки осунулось, на пергаментной коже темнели старческие пятна. Брейди молча кивнул. Айзек прикрыл глаза.

– Ну что ж, – задумчиво проговорил он, словно вглядываясь внутрь себя. – Кое-кого в Совете это порадует. Дэвиса, Мичема… Да и Финеаса – у него фабрики стоят без южного хлопка.

Брейди нахмурился.

– Как они могут ставить личные интересы…

– Нет-нет, они, так же, как и мы, исходят из уравнений. С рабством пора было кончать. С этим согласились все, даже южане. Расчеты ясно показали, что произойдет в ином случае. – Айзек передернулся от воспоминаний. – Вот почему мы… приняли меры. – Лицо старика окаменело. – Теперь они поймут, что это необходимо. – Он открыл глаза и в упор посмотрел на Брейди. – Одни склонятся перед неизбежным с улыбкой, другие – с горечью, какая разница?

– Черт побери, Айзек, этого не должно было случиться! – Брейди шлепнул ладонью по портфелю. Айзек моргнул от неожиданности.

– Не хочешь пачкать руки? Поздно – крови уже и так больше чем достаточно. Война…

– Случайность! Ошибка в расчетах. Победить должен был Дуглас. Он умел договариваться с людьми – покончил бы с рабством, и Юг бы ему еще спасибо сказал! Народный суверенитет и Гомстед-акт – вот все, что требовалось.

– Может быть, – кивнул Айзек, – но Бьюкенен взял и наложил вето на Гомстед-акт – из личной неприязни к Дугласу. Когда речь идет о действиях личностей, уравнения бессильны. После провала на чарльстонском съезде выборы пошли вразнос, вот республиканцы и…

– Деревенский шут! – сердито бросил Брейди. – Его победа спутала все карты – южане запаниковали и отделились. Но кто мог такое предвидеть? Ему же никогда ничего не удавалось: дважды разорялся, заработал невроз, не прошел в спикеры, не был переизбран, даже в земельное управление не прошел! Два раза пытался выдвигаться в Сенат и один раз в вице-президенты – снова ничего не вышло. Хронический неудачник! Да и президентские выборы проиграл…

– Коллегия выборщиков решила иначе, – заметил Айзек, – и относительное большинство он все-таки получил…

– Этот человек – статистическая аномалия!

– Так вот что тебя на самом деле беспокоит, – усмехнулся Айзек.

Брейди был готов ответить резкостью, однако сдержался и подавленно опустил голову.