В стране солнца

— Да, Рацга, я приму его. Надеюсь, Бог поможет. И в школу буду его посылать. Летом он может жить здесь со мной и учиться ремеслу. А пока он мне еще не может помогать, я могу не решета делать, а ложки и лопаты.

Так Рацга уехал к себе домой, чтобы больше никогда не вернуться, а мальчик остался у Юриги. Вначале он горько плакал по дедушке, но когда убедился, что получил хорошего заместителя, детское его сердце понемногу успокоилось, и мальчик стал таким же жизнерадостным, как и раньше. А через полтора года им обоим казалось, что они всю жизнь провели вместе.

Теперь Палко радостно подымался на гору, чтобы вычистить хижину и убрать ее как можно лучше. За спиной, в небольшом узелке, он нес немного белья, лука, кусок копченого мяса, немного соли в бумажке и несколько картофелин. Остальной картофель обещал принести дедушка в мешке. Через плечо он нес некоторые инструменты дедушки, а в руке кувшин. Нагруженный этим добром он радостно шагал вперед, как какой-нибудь царственный принц. Светлые, вьющиеся волосы его прикрывала круглая, совсем помятая фетровая шляпка. Маленький, некогда белый плащ, свисал с его плеч. Штаны и рубаха с широкими рукавами, из грубого холста, маленькие ботинки, черный кожаный пояс с желтыми украшениями дополняли одежду молодого принца. В нем все дышало жизнью, радостью и весенней свежестью.

— Ay! — крикнул он во весь голос.

— Ay! Ay! Ay! — ответило эхо.

Мальчик весело расхохотался, смех его звенел, как серебряный колокольчик. Казалось, что и горы смеются вместе с ним и приветствуют его.

— Здравствуй, мальчик! Ты давно уже здесь? — раздался чей-то голос.

Это был дровосек Лишка, шедший ему навстречу.

— Здравствуйте, дядя! — ответил мальчик и протянул руку своему старому другу. — Я побежал раньше дедушки, чтобы немного прибрать нашу хижину.

— Это настоящее чудо, что снег не завалил ее, она стоит еще крепко. Ну, пусть Бог поможет тебе. Я иду к леснику.

— Счастливого пути!

Чем выше поднимался мальчик, тем чаще стали появляться хижины дровосеков. Над некоторыми из них подымался дым, говорящий о том, что в них уже живут. Другие еще были пусты, иные даже развалились. Местами был еще виден снег и лед.

Потом путь его проходил через несколько полноводных речек. Гора зеленела еще только там, где были хвойные деревья. Лиственные же деревья еще не распустились.

Наконец маленький путешественник был у цели. У одного из поворотов дороги, между соснами, стояла их хижина. Глаза мальчика горели. Хотя этот замок был построен из грубых бревен и глины, но все же он показался ему весьма прекрасным: ведь это был их дом. Все в хижине он нашел в том же виде, как и было оставлено.

Мальчик взял метлу, подмел пол и в середине хижины устроил очаг. Потом принес немного хвороста, а принесенные вещи разложил по местам. Затем он побежал к источнику и принес полный кувшин кристально чистой воды.

— Вот хорошо, мой мальчик! Ну, пусть Господь теперь нас благословит! Вот и я пришел! — приветствовал его дедушка, входя в хижину.

Вместе они почистили картошку и поставили треногу с горшком на огонь.

— Свари, мальчик, какой-нибудь суп. Я недалеко отсюда видел хорошие сухие листья, пойду принесу их и устрою тем временем постель.

Весело трещал огонь, освещая лицо маленького прилежного повара. Вскоре вода закипела. Мальчик положил немного соли, тмину, лука и нарезанных корок сухого хлеба, и когда все это еще некоторое время поварилось, он снял горшок с огня.

— Дедушка, дедушка, идите, суп уже готов!

— Сейчас, Палко! — был ответ.

Вслед за этим, тяжело дыша, старик принес в хижину большую охапку сухих листьев и бросил ее в дальний угол. На его покрытом морщинами лбу были видны капли пота.

— Это была прокл… тяжелая ноша! — выругался он с ожесточением. Потом он вытащил из кармана две деревянных ложки, перекрестил себя и суп и стал есть. Ни в какой поварской книге вы не нашли бы рецепта подобного супа, но эти двое ели его с аппетитом.

Затем они из принесенных листьев приготовили себе удобную, мягкую постель и покрыли ее большой грубой простыней. Солнце стояло как раз над горами — признак полдня. Они прилегли отдохнуть. Мальчик накрыл дедушку старой овчиной, а сам завернулся в свое старое пальтишко, и прежде, чем кто успел бы сосчитать до пяти, они оба уже заснули.

Огонь горел в середине хижины. Дым выходил через отверстие в крыше и подымался к небу, как от жертвенника. Шишки издавали особый аромат, и во всей природе чувствовалось дыхание весны.

Весна — пробуждение — воскресение! — говорили небо и земля. Но эти два человека там, в старой хижине, спали крепким сном, и все у них дремало: тело, душа и дух. Кто их разбудит?

Глава 2 Палко и лесорубы

В горах началась жизнь. С раннего утра до позднего вечера был слышен стук топоров, треск падающих деревьев, ломающихся сучьев, звонкий визг пилы и шум складываемых дров. Изредка раздавались и человеческие голоса.

О, лучше бы они совсем не раздавались: часто слышалась грубая брань, проклятия и непристойные слова, то в шутку, а то и всерьез.