В стране цветущего граната

Младший Мансуров взглянул новым взглядом на дерзкую славянку, как бы размышляя о последствиях затеи. Так и подмывало его ляпнуть: "А что мне за это будет?" Анна, поняла, что без сопровождающего здесь не обойтись, а сидеть в четырех стенах та еще тоска. И перекинулась в невинную.

— Из-за уважения к тебе, Люция, так уж и быть побуду нянькой и гидом. Но только когда у меня будет время и желание.

Вот тебе и веселый безотказный парень. Люция благодарно улыбнулась брату Селима, ущипнув сестру за бедро под столом. Та не замедлила с фальшивой улыбкой. Раньше надо было зарабатывать авторитетные баллы перед Сулейманом.

После обеда будущие родственники отправились в город. Сулейман снизошел до внимания к "снежной королеве". Все равно заняться особо нечем. Находясь на распутье, чем заняться после учебы пока существовал за счет родителей, иногда помогая отцу и брату в автомастерской. Желал уехать в Россию, к дяде по отцу. У того был небольшой бизнес в Крыму.

— Люция, — с порога послышались слова Селима. — Ты где, дорогая?

— Я готова, только оденусь.

Он подошёл ближе, тесно прижав к груди, затяжно поцеловал.

— Я уже соскучиться успел, — прошептал в губы. — Дома никого? Может любовью займемся?

Глаза загорелись, ладони задрожали.

— Селим, у нас важное дело. Иначе твой отец нас выгонит из дома за похотливость и безответственность, — отрезвила Люция.

— Эх, вокруг одни обязанности и прозорливые глаза. Уговорила. Едем в ЗАГС.

Уже около дворца бракосочетаний Селим остановился вдруг на ступеньке со словами:

— Может ну его, официальную часть, пошли сразу распишемся.

— Ты серьёзно? — Люция аж запнулась, но рука мужчины ее вовремя поддержала.

— Ну да, что ждать?

— Ну уж нет! Я хочу платье, пусть хоть красное, но чтобы праздник был. И горько хочу, — и коварно улыбнулась.

— Ай, женщина, твои сладкоречивые уста мелодию любви поют и сердце мое в замок для тебя одной запирают, — Селим, выделяя акцент и витиеватую речь, схватил себя за область сердца и изображал безнадёжно влюбленного юношу.

— Селим, прекрати клоунаду! — Люция посерьёзнела.

И, подхватив его под локоть, потащила в распахнутые двери здания.

— Я буду жаловаться на женское насилие и сообщу регистратору, что меня принуждают к браку, — продолжал дурачиться он по пути.

Люция, прыснула, представив Селима в роли жертвы. Эта картина ну никак не вязалась с этим образцом мужчины. Если только в наручниках, прикованным к столбикам кровати и то по его великому согласию.

Две глупые улыбки лицах: так и застала их секретарь, принимающая заявления. Расспросила Люцию о наличии паспортов. Записала подходящую ближайшую дату.

— Ну вот, отец будет доволен. Знала бы ты, как он злился на меня, когда мы не расстались. Потом отстал. А когда собрался к тебе в Россию на чемпионат, ждал, что вернусь с тобою. И снова разочарование. Я даже не мог сказать причину, почему тебя не привез. А в последнюю поездку так и сказал: “Без Люции может не возвращаться". Любит тебя как родную дочь.

Люция растрогалась до слёз, представив обманутые надежды Али Фарид Оглы.

Затем заехали перекусить в ближайшее кафе на набережной Сумгаита. Каспийский бриз разбавлял полуденную жару. Чайки сбивались в стаи и дрались за пищу, что скармливали им отдыхающие. Стая загорелых детишек носилась по песчаной косе, пренебрегая кепками и футболками, игнорируя окрики родителей. Официанты торопливо разносили охлажденные напитки. Люция засмотрелась на детвору, что возилась с песчаными городками и впервые серьезно задумалась о детях. От Селима не укрылось ее внимание к малышне.

— О чем думаешь, гёзелик? — протянул руку и переплел ее пальцы с своими.

Она задумчиво посмотрела в его потемневшие зрачки.

— О детях.

Ответ не удивил его. Селим кивнул, мельком взглянув в сторону кучки ребятни, вернулся обратно.

— А знаешь, ведь у нас тоже мог быть ребенок, годика три уже как.

Люция потупила взор, вспоминая незащищенный половой акт четырехлетней давности.

— Мог бы. Но тогда у нас была бы совсем другая история, согласись?

— Но есть то, что есть. И хвала Аллаху, что наши пути не разошлись так широко, чтобы вновь не пересечься.

Потянув за шею свою спутницу, прижался в жадном поцелуе, поглощая ее сбившееся дыхание, прижимая так тесно, что девушка застонала. Мир вокруг них замер, образовав купол, отгораживая людской шум, заботы, быт невидимым пологом, где только два тела, два сердца бьются в унисон.

***

Гуляли по набережной города, поедая мороженое и строя планы на ближайший месяц. Вернулись домой уже в сумерках. Войдя в дом, удивились тишине и темноте в нем. И только в кухне горело освещение.

— Надеюсь никто не пострадал от твоей сестры сегодня.

— Сейчас узнаем.

Пройдя в столовую, удивились представшей картине. Анна и Сулейман играли в нарды. Сулейман объяснял правила. Анна, поджав одну ногу под себя, внимая, повторяла. Зары стучали по деревянной поверхности, шашки шуршали, чередуя ходы, так увлеченно, что даже не заметили наблюдателей в дверях. Сулейман первым поднял глаза.

— О, вот эта идиллия! — высказался Селим.

Анна, напуганная, чуть со стула не свалилась, настолько была поглощена игрой.