В СТРАНЕ ВУЛКАНОВ. Путевые заметки на Яве 1893 года

В Нгадиреджо, куда мы приехали в половине второго, Джон, прибывший раньше нас, приготовил нам закуску и чай; после чего мы сели в экипаж и к шести часам были уже в Магеланге. По дороге по случаю китайского празднества во всех деревнях были устроены перед домами арки, украшенные светло-желтыми листьями кокосовых пальм, раздвоенных пополам и сплетенных в банты и дуги, с висевшими вниз, наподобие бахромы, разрезанными листками. Всюду виднелись также букеты и гирлянды цветов, свешивающихся по стенам домов.

В гостинице мы нашли письма от резидентов Соло и Джокьи; первый извещал, что сусухунан болен и не может нас принять и что по той же причине нам нельзя будет осмотреть кратон[209]; второй, наоборот, писал, что устроит нам свидание с султаном и покажет дворец.

Пятница 19 февраля, Магеланг. — Всю ночь дождь лил беспрерывно, продолжаясь и сегодня до полудня, вследствие чего погода стала много прохладнее. После четырех часов мы ходили пешком, пройдя через китайский кампонг, начинающийся около самой гостиницы, мы вышли за город и, миновав большое кладбище, взобрались на Тидар. Сверху вид был великолепный: вдали, выделяясь на темно-голубом фоне неба, отчетливо обрисовывались вулканы и горы, а вблизи долина реки Прого и Магеланг виднелись, как на ладони. Город казался густою массою зелени и только тут и там крыши домов выглядывали из-за деревьев. У подножья Тидара обширная равнина служила военным плацем, на котором сегодня войска упражнялись в стрельбе из пушек в мишени; на этой же равнине с другой стороны находился скаковой круг, где двое офицеров объезжали довольно плохих маленьких лошадок. Посадка седоков с ногами, вдетыми в длиннейшие стремена, со всем туловищем, вытянутым в струнку, была крайне некрасива и угловата.

Вечером мы снова прошлись по китайскому городу, дома которого, по случаю праздника, были ярко освещены; по улицам катались более зажиточные китайцы, забравшие все экипажи из гостиницы, а бедный народ гулял пешком с фонарями и зажженными факелами в руках. Во многих местах пускали фейерверк и тут же происходило представление ваянга. Даланг, руководивший им, сидел за ширмой и вел бесконечные разговоры за фигур, воткнутых по две зараз в бамбуковый ствол[210] и сменяемых от времени до времени другими. Они не приводились в движение и только изредка двигали руками; тени их, с уходящими назад профилями, выдающимися носами и странными прическами, отраженные на ширме, были весьма оригинальные, но все зрелище было монотонно и скучно. Собравшаяся толпа зрителей курила, пила, ела, сидя на земле, приняв, по-видимому, все предосторожности, чтобы провести удобно ночь, слушая приключения своих любимых героев. Немного дальше на импровизированном театре под открытым небом играли топенг, а рядом бедойо под аккомпанемент гамеланга медленно танцевала, припевая что-то фальшивым голосом.

Треск выпускаемых со всех сторон ракет сливался с музыкой, пением и говором народа, весело, но чинно справлявшего китайский праздник. Китайцев теперь насчитывается на Яве несколько сот тысяч и, несмотря на принимаемые правительством меры для уменьшения переселения, число их постоянно увеличивается. Большинство «сынов Небесного царства» занимается торговлей и начинает свою карьеру в каком-либо местечке в качестве разносчиков, продающих тесьму, пуговицы и проч. мелочь, которую они переносят в корзинах на коромысле. Проторговав года два, они уже нанимают себе одного или двух носильщиков; затем, спустя еще несколько времени, у них является лошадь для езды, после чего они уже открывают лавку и, в конце концов, обогатившись, покупают дом и ездят в собственных экипажах. Но, несмотря на приобретенное богатство, китайцы всегда придерживаются преданий своей страны: носят длинную косу, одеваются просто и продолжают проживать в избранном с самого начала селении, где все их знают и уважают.

Суббота 20 февраля, Суракарта. — Выехав из Магеланга в шесть часов утра в экипаже, мы приехали в гостиницу «Туту» в Джокьякарте или, как ее обыкновенно называют, — Джокье, в девять с половиною часов (расстояние в 41 ½ верст). Тотчас после нашего прибытия к нам явился комендант кратона, голландец, и передал, что так как принято представляться султану во фраке, а С. отказывается его надеть, то свидание не может состояться. Комендант также уведомил нас о внезапном отъезде утром резидента в Соло. Ввиду того, что С. предупредил заранее здешнего резидента о дне нашего приезда, мы объясняем себе его неожиданное исчезновение нежеланием с нами встретиться во избежание неудобных вопросов о свидании с султаном, которого колониальное правительство тщательно оберегает от визитов европейцев.