В строю с волками

– Ваши слева от лесополосы стоят, – сказал караульный и махнул рукой в нужную сторону. – А ты что здесь делаешь?

– К женщине ходил, – соврал Берса и небрежно показал большим пальцем себе за спину, в сторону села.

– Понятно, – протянул караульный и забросил автомат на плечо. – Тебе надо вернуться на дорогу, пройти прямо через село и сразу налево. Держись кромки леса, и через полкилометра найдешь своих.

– Понял. Спасибо!

Берса, окрыленный тем, что так легко обвел ополченца вокруг пальца, без опаски прошел через село и забрел в лес. Однако вскоре эйфория прошла, и он начал буквально засыпать на ходу. Уже светало, когда бригадный генерал, вымотанный на нет, продрался через кустарник и шагнул на дорогу, за которой начиналось поле.

– Смотри! – раздался вопль.

Треск автоматной очереди, последовавший за ним, бросил Берсу на землю. Он обхватил голову руками и с ужасом ждал, когда его тело вздрогнет от ударов пуль. Однако стрельба прекратилась так же неожиданно, как и началась.

Берса медленно приподнял голову и увидел желто-голубой флаг, развевающийся над бетонными плитами, сложенными одна на другую.

– Свои! – одними губами проговорил он и увидел совсем рядом бойцов с желтыми повязками на рукавах курток.

Берса попытался встать, однако удар ногой в темя опрокинул его на спину. Он попытался перевернуться на живот, получил в бок и охнул.

– Постой! – завопил кто-то над головой. – Это разведчик. Видишь, чеченец!

Лязгнули затворные рамы нескольких автоматов, и Берса вздрогнул от грохота. Он понял, что солдаты приняли его за диверсанта. Сейчас они беспорядочно стреляли по лесу, надеясь отпугнуть остальных.

Два бойца неожиданно перевернули Берсу на живот и стали быстро обыскивать. При этом остальные продолжали стрелять.

Потом солдаты подхватили его под руки и поволокли к блокпосту. Там он снова попытался сказать, что свой, но удар в челюсть на какое-то время и вовсе отключил его сознание.

– Купол, я Восток, взяли диверсанта, – возбужденно проговорил кто-то через какое-то время. – Чеченец!..

– Я свой, – едва ворочая языком, пробулькал Берса.

– Что? – раздался все тот же голос. – Повтори, что ты сказал.

– Я командир украинской диверсионной группы. Сообщите полковнику Крикуну…

Тот приехал спустя час и сразу отвез Берсу в лазарет, оборудованный в здании школы.

– Значит, группа в полном составе погибла? – спросил Крикун и покачал головой. – На славу тебя отделали.

– Шакалы, – прошипел Берса, морщась от боли в челюсти.

– Издержки войны. – Крикун ударил себя ладонями по коленям и встал со стула. – Тебе в таком виде в батальоне показываться не резон. Давай пару дней здесь отдохнешь, поправишь здоровье, а там посмотрим.

– Боюсь, двумя днями не обойдусь. – Берса для наглядности прижал ладонь к груди и сморщился. – Козлы, все отбили.

– Их тоже можно понять, – стал оправдывать гвардейцев Крикун. – Как раз на этом участке со стороны ополченцев воюют с десяток выходцев с Кавказа, вот они и решили, что ты один из них.

Глава 49 Возвращение шайтана

Вахид оторвал взгляд от списка и скомандовал:

– На огневой рубеж шагом марш!

Еще три моджахеда направились к флажкам, воткнутым в снег.

– Прямо как в армии, – едва слышно сказал Шамиль. – Не боишься, что кто-то задастся вопросом, откуда ты знаешь методику проведения занятий по огневой подготовке?

– Нас в ГРУ хорошо учили. – Вахид улыбнулся.

Шамиль переменился в лице и украдкой оглянулся по сторонам.

– Нашел место, где шутить.

Известие о том, что где-то рядом Берса Алхастов, извело его. Он очень волновался за своего командира.

– К бою! – скомандовал Вахид.

Все трое улеглись на мокрые куски брезента.

– Фазиев к бою готов, – доложил первый, наведя автомат на мишени, установленные в поле.

– Гаджиев готов.

– Хусейнов готов.

– Огонь!

Треск автоматных очередей в который раз сорвал с веток ворон. Два десятка птиц кружили над полигоном, пока шла стрельба, потом вновь занимали свои места и принимались наблюдать за тем, как отстрелявшиеся моджахеды шли к мишеням, чтобы отметить пробоины. Казалось, птиц это захватывало.

Третий день Вахид командовал батальоном. Он уже успел поговорить с каждым моджахедом. Те, не таясь, рассказывали о родственниках в России, друзьях и соседях, которые продолжали джихад, делились планами на будущее, которое связывали с большой войной в России. У каждого была причина поехать туда. Вахид не делал записи, но мог слово в слово повторить рассказ любого боевика, назвать дату и место его рождения, перечислить имена и адреса близких ему людей.

– У тебя есть план, как быть дальше с этим войском? – негромко спросил Шамиль.

– Я думаю просить Томсона разрешить нам принять участие в антитеррористической операции, – ответил Вахид.

– Зачем?

– Скажу, будто хочу знать, как мои подопечные поведут себя в реальном бою.

– Может, я чего-то не понимаю, – недоумевал Шамиль. – Но твое желание как-то не вяжется с целью нашего приезда.

– Устроим все так, что они атакуют своих, – сказал Вахид. – Нужно только противника посерьезнее подобрать.

– Как ты себе это представляешь?