В субботу вечером, в воскресенье утром

– Тихо ты, – прошипела Бренда, и, словно два вора, они скользнули в столовую, где при свете электрической лампы виднелись все еще остающиеся на столе следы ужина – чайные чашки, тарелки, банка с повидлом, хлеб. Из ближайшего двора донесся кошачий визг, хлопнула крышка мусорного бака.

– Ну и что? – в полный голос сказал Артур, распрямляясь во весь свой рост. – Какой смысл шептаться, когда снаружи такой тарарам?

Они стояли между столом и каминной решеткой, и Бренда закинула ему руки за шею. Целуя ее, Артур повернул голову так, чтобы увидеть самого себя в овальном зеркале над полкой. Рассматривая себя под таким углом, он с расширившимися глазами отметил всклокоченные коротко стриженные волосы, торчащие, как иглы дикобраза-блондина, и заживающий на щеке след от старого прыща.

– Не надо сегодня слишком долго задерживаться, Артур, – нежно сказала Бренда.

Он выпустил ее и, зная здесь каждый уголок как свои пять пальцев и действуя так, словно это был его дом, стянул куртку и рубаху и прошел в посудомоечную, чтобы стереть с лица следы усталости. Оказавшись в постели, заснут они не сразу, и ему хотелось оставаться свежим в течение хотя бы часа, а уж потом он отправится в бесконечный спуск по теплому ложу, ощущая рядом с собой податливое тело Бренды.

Было десять утра, а она все еще спала. Солнце пробивалось сквозь окно, принося со своими лучами уличный шум: воскресный перезвон бутылок в сумках молочников, совершающих обход района, голоса мальчишек – разносчиков газет, перекрикивающихся друг с другом, цокая каблуками по тротуару и рассовывая по почтовым ящикам свернутые газеты с кроссвордами, прогнозом погоды, спортивными новостями и новостями скандальными, которые будут сладострастно и вместе с тем лениво обсуждаться за тарелкой с беконом и помидорами, под кружку крепкого сладкого чая.

Артур повернулся к Бренде, грузно лежащей рядом с ним, и сел, чтобы рассмотреть ее получше. Она бесшумно дышала, волосы рассыпались по подушке, груди, высовывавшиеся из комбинации, прикрывала полная гладкая рука, словно в попытке защититься от чего-то, испугавшего ее во сне. Артур услышал, что в спальне на противоположной стороне лестничной площадки играют двое ее детей.

– Это мой медвежонок, это наш Джеки, – говорил один. – Отдай немедленно, иначе скажу маме.

В ответ донеслись приглушенные угрозы другого, не желавшего расставаться со своей добычей.

Артур блаженно скользнул под одеяло.

– Бренда, – негромко позвал он, – вставай, цыпленок, просыпайся.

Она повернулась и прижалась лицом к его груди.

– Сладкая ты моя, – прошептал он.

– Который час? – невнятно пробормотала Бренда, обжигая его кожу своим горячим дыханием.

– Половина двенадцатого, – соврал он.

Она вскочила с кровати – на одной щеке следы от смятой простыни, карие глаза широко открыты.

– В своем репертуаре, да? – взвизгнула она. – Из всех вралей, которых я когда-нибудь знала, ты самый бессовестный.

– Ну да, приврать я всегда любил, – ухмыльнулся он. – И у меня это недурно получалось.

– Врали долго не живут, – парировала Бренда.

– Ладно, сейчас только десять, – признал он, потрепав ее по затылку.

– Ну и денек вчера был, – вспомнила вдруг Бренда и засмеялась.

Его память тоже ожила. Пойла из него наружу вышло больше, чем из Болтуна, потом он скатился с лестницы и заблевал какую-то парочку.

– Кажется, тыща лет прошла. – Артур засмеялся, обнял любовницу за плечи, поцеловал в губы, потом в шею, в грудь, прижался ногой к ее бедру. – Ты у меня такая красотка, Бренда. Давай-ка ляжем.

– Мам, – донесся до них чей-то жалобный голосок.

Бренда оттолкнула Артура.

– Возвращайся в кровать, Джеки.

– Уже поздно, – захныкал малыш за дверью. – Я хочу чаю.

– Ложись, я сказала.

Они услышали шаркающие детские шажки.

– Хочу поздороваться с дядей Артуром, – капризно протянул Джеки.

– Вот негодник, – беззлобно пробормотал Артур, смиряясь с неизбежностью. – Даже в воскресное утро покоя нет.

– Не дразни его. – Бренда уселась на кровати и оправила комбинацию.

Джеки не унимался. Теперь он сильно пнул пяткой дверь.

– Дядя Артур, можно войти?

– Негодник ты этакий.

Мальчик засмеялся, понимая, что теперь ему ничего не грозит.

– Ступай вниз, в гостиную, и притащи-ка сюда «Новости», газету только что сунули в почтовый ящик. Тогда я тебя впущу.

Босые подошвы приглушенно застучали по деревянным ступеням. Артур и Бренда слышали, как мальчик быстро спустился в гостиную, затем, задыхаясь, понесся вверх по лестнице. Они отпрянули друг от друга в тот самый момент, когда Джеки ворвался в спальню. Мальчик швырнул газету на кровать и, прыгнув следом, зажал ее между своим животом и ногой Артура. Тот вытащил газету, одной рукой поднял паренька на воздух и держал, пока тот не начал икать и задыхаться от смеха. Тогда Бренда велела опустить его, а то вдруг еще припадок случится.