В сумерках близкой весны

– Странно, вот вы говорите, что с Женей были близки, он за вас заступался перед пьяным отцом. Но вот сегодня пришёл самый последний. Или забыл?

– Да, – Наталья нахмурилась и одним глотком опустошила рюмку. Напряженно ждала пока Ольга прикончит свою. Затем продолжила, успокоившись: – Женька ожесточился. Его злость с отца перескочила на меня. Он стал обвинять меня в том, что я не развелась раньше. А почему я должна была разводиться раньше? У нас всё было хорошо. Да и не развелась бы я, возможно, если бы не тот случай с ножом. Опасно стало. Да и денег Сашка перестал зарабатывать. Он, кстати, умер спустя три года после развода. Спился. Зимой упал на улице и замёрз.

– Кошмар.

– Да. Только мне его уже не было жаль. Ведь он виноват в моей загубленной жизни! Двадцать два года! Представляешь? – Наталья шмыгнула носом, глаза заслезились. – А Женька, между прочим, в последний год хорошо общался с отцом. Всё ему простил. Помогал, покупал продукты.

– Почему?

– Не знаю. Вот как можно?

Ольга пожала плечами.

– Вот ты бы простила Марата, если бы он на тебя с ножом бросился?

– Не знаю, – замычала Оля. – Вряд ли.

– А Женька простил! Даже денег ему возил, представляешь? У самого нет ничего, а отцу помогает! Я злилась тогда сильно. Уверена, что жёнушка уговорила его делать такие вещи. Мне назло.

– Женя уже женат был?

– Да. Уж Антону четыре года было, как Сашка умер. Говорят, что они все вместе к нему в гости ездили. Убить за это мало! Предатели, одно слово.

– А что у неё за имя странное? Как её зовут?

– Уна. Ундюгерь. Я в первое время и выговорить не могла. На бумажку записала.

– Что это за имя такое?

Наталья кивнула и покосилась на бутылку. Оля уже не могла считать, что свободна. Она подчинялась жестам, сидящей рядом женщины. Раз пить, значит, пить. И нечего хмурить нос. В комнату заглянула Лена, задумчиво поджала губы и скрылась. Потом появилась Соня, предложила чаю с тортом. Наталья решительно затрясла головой и потребовала чего-нибудь закусить. Соня испуганно скрылась и появилась через минуту с тарелкой оливье. Она озабоченно смотрела на Ольгу, но та делала вид, что всё хорошо. Ей не терпелось услышать продолжение. Соня попыталась остаться, но Наталья решительным жестом выпроводила её, приказав взять с собой мальчика и покормить овсяной кашей или супом. Соня покорилась.

– Жаль, что Стасик не приехал, – покачала головой Наталья. – Хороший мальчик. Красивый, умный. Мы ему с Маратом на Новый год самогоночки немного наливали. А что? Для здоровья полезно. Сонька с Яном не знают, и ты не говори. Это наш со Стасиком секрет. Должны же быть секреты у бабушек и внучат.

Ольга покорно кивнула, перестав удивляться, и снова спросила про Ундюгерь.

– А, эта! Она детдомовская. Родители живы, их прав лишили за то, что они оставляли её одну маленькую. Назвали девчонку в честь реки. Речка где-то есть такая, недалеко от нас, километров в двадцати что ли. Я слышала, но не бывала в тех местах. Так вот где-то недалеко от этой речки её мать родила. Без врача. На учёте совсем не стояла. Забеременела и наплевать. Молодая и глупая. Не побоялась заразу подхватить или воспаление. Где схватки застали, там и родила. В кустах каких-то, рядом с трассой и рекой. Вот и имя подходящее. Ундюгерь! Никто не стал задумываться. Назвали как попало. Странное имя, ни к чему не подходит. Не к отчеству, ни к фамилии. Оно и понятно, река же, а не человек! Это как бы я Аню Волгой назвала. Представляешь себе такое? А тебя бы Окой мать назвала! Нравится? Ока Маратовна Прогалинская!

Ольга улыбнулась и покачала головой.

– Ундюгерь – девка неказистая. Ты видела её? Нет? Маленькая, худая, будто всегда голодная. Смотрела сериал «Клон»? Там главная героиня Жади. Так вот Ундюгерь форменная Жади, волосы такие же, длинные, чёрные, пышные, как у ведьмы. Глаза только синие, а так форменная Жади. Нервная такая же, дёрганая. Глаза дикие, бешеные. Никакой критики в свой адрес не терпит. Сразу замыкается в себе, замолкает. Дикарка! Детдомовка! Сразу понятно, что хорошего ничего нет. Брошенная родителями, никому не нужная. Всех ненавидит, как зверь!

Они разлили по последней. Ольга вздохнула с облегчением.

– А как они с Женей познакомились?

– Его друг сначала с ней познакомился. Там такая мутная история. Ундюгерь получила от государства квартиру по достижении восемнадцати лет. В нашем городе. Квартирка так себе, скажу я. У меня сарай лучше и крепче. Но всё-таки своя квартира. На работу её сразу же взяли, в библиотеку. Так она вдруг захотела съездить в родные места, повидать родителей. Поехала. Поселилась у родной бабки по отцу. А родители окончательно спились, не работали, бомжевали. Говорили, что мать она так и не увидела, та где-то шлялась. Но с отцом познакомилась. И с его дружками.

– Что это значит?

– Это значит, что обслуживала их и пила с ними.

– Правда? – молодую женщину передёрнуло. Не то от выпитой самогонки, не то от рассказа Натальи.

– Месяц не просыхала. Зато сейчас строит из себя! Женьку сбила с толку, что капли в рот не берёт!

– А что потом было?