В сумерках веры (СИ)

К моменту нашего возвращения в Соборе собралось немало народу. Хор у алтаря уже распевался перед утренней службой.

Несмотря на активные увещевания Августа, я решил занять места в середине скамей. Прихожан в храме было не так много, чтобы заполонить все ряды, а потому мне хотелось насладиться кратковременной передышкой, прежде чем Афелия решится сотрудничать со мной.

В том, что она придет, я не сомневался.

Усевшись на мягкую бархатную подушку, я закрыл глаза и упёрся в спинку передней скамьи. На самом деле у меня жутко болела голова. Неспокойный сон и вонь благовоний определённо не то, на чём настаивали медикусы с «Вечерней звезды». Но разве может быть у инквизитора отдых, если работа находит его даже здесь?

Воздух задрожал от тонких, набирающих силу голосов, что, благодаря великолепной акустике помещения, были слышны и в первых, и в самых последних рядах. Все посторонние разговоры тут же оборвались. Спустя время у алтаря заговорил священник с мощным вокс-усилителем, встроенным в гортань. Я заметил его ещё когда мы входили через боковой неф.

Даже с такого расстояния я различал скрип и шорох помех, наполняющих его речь. Это было похоже на скрип вилкой по тарелке. Невыносимо.

— Кажется, сёстры не в восторге от моего вмешательства, — начал я, поворачиваясь к Августу, сидящему со скучающим видом.

— Ты так думаешь? — Церемонарий, похоже, тоже хотел отвлечься от скучной речи своего «брата». — Мне кажется, они просто… всё-таки произошедшее столь отвратительно и ужасно. Даже девы битвы подвержены скорби.

— И всё-таки, почему ты решил пригласить меня?

— Видит Бог-Император, Иероним, я не стал бы обращаться к тебе, если бы дело не было слишком важным, — выражение пухлого лица священника посерьёзнело. — Несмотря на твои дерзкие выпады в сторону Имперской Веры, я преисполнен уверенностью, что твоя преданность Трону непоколебима. А потому, на всем Валон Урре нет никого, кто справится с этой задачей лучше тебя.

— И что, даже не скажешь, что меня послал сам Император? — Я криво усмехнулся.

— Не богохульствуй… — Укоризненно прошептал Август, складывая руки на груди. Мы немного помолчали.

— Я представлял кардинала старше.

— Ох, так все говорят, когда видят нашего старшего брата Банифация впервые, — священник тихонько хохотнул. — Но на самом деле ему уже двести семьдесят лет.

— По нему не скажешь, что он пользуется омолаживающими процедурами…

— И тем не менее, он бы давно умер без них. — Поучительно продолжал Август. — Но последние двадцать лет, кажется, он к ним действительно не прибегал. Вероятно, Богу-Императору угодно, чтобы его слуга оставался энергичным и молодым.

Последняя фраза могла бы вызвать у меня приступ смеха, но из уважения к старому другу я сдержался. Всё-таки в истории Империума достаточно чудес, когда вера в Него была способна не только отвести смертельный удар, но и немыслимое — вдохнуть вторую жизнь в мёртвое тело верующего.

Впрочем, в Инквизиции по этому поводу не утихают дискуссии. Мои братья убеждены, что не всяк чист, кто верует, а потому «дары», получаемые за свою самоотверженную службу, не всегда могут исходить от Императора…

Эта мысль вкупе с неутихающей головной болью заставила меня застонать под тяжестью воспоминаний. Не так давно я знал ещё одного кардинала, поборника веры, защитника своей паствы…

…он умер от моей руки.

Всплывшее в мыслях имя отозвалось импульсом боли, бросившим меня на спинку скамьи. На лбу тут же проступила испарина, а дыхание стало частым и тяжелым.

На мгновение я снова оказался среди пожелтевших колонн Солнечного собора на Биатусе. Всё вокруг покрывали трещины и фекальные наросты. Воздух благовоний сменился смрадом разложения.

Мое тело сотрясалось в ужасе ожидания, пока алтарь впереди медленно проявлялся в зеленоватой зловонной дымке. Всё это время над головой рокотал демонический колокол. Чем дольше я слышал этот звон, тем сложнее было отвести взгляд от конца нефа, где когда-то висел золотой двуглавый орёл.

Когда дым рассеялся, под куполом собора появилась чёрная фигура. Как только я её увидел, то тут же попытался закрыть глаза, но было уже поздно. Нечто у алтаря заметило меня и засмеялось, наполняя воздух звуком, похожим на предсмертные хрипы и кашель сотен тысяч несчастных душ.

Пальцы впились в подлокотник, пока я пытался убедить себя нереальности происходящего. Зубы скрежетали, пока внутри сознания звучали слова молитвы.

Тем временем существо заметило чужой взгляд и протянуло руку, указывая костлявым пальцем в мою сторону. Сердце сковал жуткий холод. Казалось, что я начал задыхаться. Ещё немного, и тогда наступит смерть…

Что-то коснулось моей ладони, заставляя меня дёрнуться. Но как только наваждение спадает, я вижу воодушевлённое лицо Августа.

— Иероним, кажется, сестра Афелия ждет тебя, — тихо произносит священник, и только спустя секунду обеспокоенно спрашивает:

— Что с тобой?

— Всё в порядке, — я стёр холодный пот со лба и вытянул шею, разглядывая пустующий боковой неф.