В суровый край

Александер Тоотс, учитель волостной школы в Лехтсоо, посылал в эстонские газеты заметки о местных делах, за что получал «бесплатные экземпляры» газет. Он критиковал концерты и спектакли, писал о бродяжничестве, пьянстве и прочих проявлениях нравственного упадка в народе, особенно часто — о всевозможных преступлениях. Ибо преступления, как отмечал господин Тоотс в начале каждой статьи, «не сходят в этой местности с повестки дня», «к сожалению, все более распространяются», «переходят всякие границы» и «изнуряют население». Как опытный журналист, господин Тоотс вообще всегда пользовался теми оборотами речи и терминами, которые, повторяясь в газетах бесчисленное множество раз, вошли в обиход и получили признание как вполне пригодные для печати. Отчет о каждом празднике, концерте или спектакле он начинал словами: «По случаю хорошей погоды собралось много народу» или: «По случаю плохой погоды собралось мало народу» — в зависимости от того, как было дело в действительности, ибо господин Тоотс писал только правду. Воров он обычно называл «слугами дьявола», «исчадием тьмы» или «кандидатами черной магии». В то же время он был твердо уверен, что все преступления являются «плодом алкоголизма» или «неизбежным результатом лени и распущенности». Как знаток народной жизни, он мог посоветовать и хорошее средство для «сокращения числа преступлений»: в конце статьи он настоятельно рекомендовал волостному правлению «изгонять безнравственных членов общества» и призывал «всех честных людей» не терпеть в своей среде «подозрительных личностей» и не давать им пристанища. «Исторгнем из своей среды всех падших, — призывал Александер Тоотс, — предадим их в руки правосудия, вышлем их в суровый край — тогда и только тогда повысится моральный уровень нашего народа и мир и счастье воцарятся в наших домах».

Господин Тоотс говорил чистейшую правду, утверждая, что преступления в здешних местах «страшно участились». «Не проходит и дня, чтобы где-нибудь не увели лошадь, не взломали амбар, не ограбили кого-нибудь на дороге и т. п.». «Средь бела дня слуги дьявола вломились на хутор и уже начали было выгонять из хлева коров и свиней…» Порой господин Тоотс посылал даже по два письма в неделю — в Тарту и Таллин — и потом с чувством глубокого удовлетворения, которое испытывает каждый труженик при виде дела рук своих, читал свои писания в напечатанном виде.

Принципы и взгляды волостного старшины Андреса Вади целиком совпадали со взглядами учителя Тоотса. Они были единодушны в том, что касалось преступлений, их причин, а также средств, необходимых для их пресечения. Волостной старшина тоже был мастер разоблачать преступления и всегда с готовностью «исторгал» из общества недостойных. За это господин Тоотс часто расхваливал Андреса в газетах, ставя его в пример другим волостным старшинам. Кроме того, Андрес Вади на своих духовных беседах яростно боролся с людскими пороками, страстями и тому подобным злом — об этом мы уже имели честь сообщить.

Однако число преступлений не уменьшалось; напротив, как констатировал господин Тоотс, возрастало и становилось все более угрожающим. Так, у одного крестьянина из Лехтсоо угнали двух лошадей, у другого очистили амбар, у третьего по дороге вытащили кошелек, а самого ранили ножом в голову. На днях был совершен взлом амбара, и полиция разыскивала воров. В волости и ближайших местностях усердно производили обыски. Обыскали и лачугу Яана — сюда внезапно нагрянул урядник в сопровождении волостного старшины и его помощника.

Молодой бобыль как раз собирал во дворе остатки хвороста, когда на улице появились блюстители закона. Он уже слышал о том, что где-то по соседству совершена кража, и не удивился при виде торопливо подходивших к его дому людей, полагая, что они хотят разузнать, не видел и не слыхал ли он чего. Других намерений у них быть не могло.

Представители власти были, как водится, преисполнены важности и держались весьма официально. Особенно сурово выглядел волостной старшина — хозяин лачуги, в которой жил Яан. Парень подошел к ним и вежливо поздоровался. Ответа на свое приветствие он не расслышал. Яана поразил холодный, строгий вид этих людей, на него словно ледяным ветром подуло.

— Ступай и покажи нам свой дом, — приказал Яану урядник.

Яан сразу даже не понял.

— Мой дом? — переспросил он.

— Да побыстрее, нам некогда.

— Значит, вы пришли, чтобы… — забормотал Яан.

— Нечего прикидываться, — резко перебил его старшина, — сам знаешь, зачем мы пришли.

— Вы хотите в моем доме искать краденое? — весь задрожав, закричал молодой бобыль.

— Так точно! — смеясь, подтвердил помощник старшины.

Яан долго не мог вымолвить ни слова. Кровь горячей волной прилила к его лицу, но сразу же отхлынула, и парень стал белее снега.

— Хотите искать у меня краденое? У меня? — повторил он, не сходя с места.

— Скажи пожалуйста! А почему же у тебя нельзя искать краденое? — спросил Андрес Вади и хотел что-то добавить, но Яан закричал как помешанный: