В суровый край

Пока шел обыск, Яан, подперев рукой щеку, сидел на пороге. Дикая ярость сменилась в нем тупым равнодушием. Он напряженно думал. Его все еще мучил вопрос — почему они пришли именно к нему; он ведь так дорожит своей честью, это его единственное сокровище, на которое никто не смеет посягать… Может быть, они пронюхали о ночном посещении Юку Кривой Шеи и Марта? Да, это, конечно, могло навести на подозрения. Пожалуй, это единственный повод. Но почему они об этом ни слова не сказали? Почему не сослались на такую причину? То было бы веским доводом, и никакого спора не возникло бы. Если виргуский Андрес хотя бы намекнул на это… Но никакого намека он не высказал; значит, о посещении воров ничего не знают. Стало быть, пришли без всякого повода, считая, что люди, подобные обитателям лачуги Вельяотса, не могут жить без воровства, — у бедняков ведь нет ни чести, ни совести. Эта мысль тупым, зазубренным ножом вошла в сознание Яана.

Он вскочил и прошел в дом. Ему хотелось, по крайней мере, увидеть, как вытянется лицо у Андреса, — ведь обыск не дал никаких результатов.

Представители власти, по-видимому, уже закончили свое дело. Они стояли посреди комнаты и о чем-то тихо совещались. Мать сидела в углу и успокаивала плачущего ребенка. Она робко посматривала на мужчин, словно ожидая от них какой-то беды.

Не успел Яан войти в лачугу, как в дверях показался еще кто-то. Сначала в дверь просунулась русая женская голова в большом платке, широко раскрытые глаза оглядели комнату, затем появилась и вся фигура. В комнату вошла виргуская Анни.

Отец удивленно уставился на нее; прошло несколько секунд, прежде чем он воскликнул:

— Тебе-то что здесь надо?!

— А тебе?

Этот встречный вопрос был задан таким тоном, что Андрес не сразу нашелся, что сказать. Он шагнул к девушке:

— Тебя послали за мной из дому?

— Нет!

— Чего ж тебе надо?

— Я пришла напомнить, что вам приказано было обыскать хибары на хуторах Йоости и Мядасоо, а не эту… Здесь вы ничего не найдете…

Андрес разинул рот, выпучил глаза, но так и не смог выговорить ни слова. Он шагнул к дочери. Анни не тронулась с места. Глядя отцу в глаза, она сказала:

— Я не понимаю, почему ты ослушался приказа и оказался здесь? Ведь Мядасоо и Йоости находятся на другом конце деревни. Обычно ты не любишь лишней работы, а сюда не поленился прийти, даже других за собой потащил. А если настоящие воры пронюхают, что вы с самого начала пошли по ложному следу…

— Молчать! — крикнул Андрес громовым голосом, словно выпалил из ружья. Его мясистое лицо посинело, глаза налились кровью. Он протянул было руку, чтобы схватить Анни за плечо, но та спокойно отстранилась.

— Старшина, старшина, — стал успокаивать Андреса урядник и взял его под руку. — Пойдем. С дочерью дома поговорите.

У Андреса хватило сил подавить гнев. Он смерил дочь грозным взглядом и указал ей рукой на дверь.

Но девушка не ушла. Она сделала вид, что не замечает жеста отца. Подойдя к хозяйке, она поздоровалась с ней за руку и стала гладить по головке маленькую Лийзи. Это было явным вызовом отцу, и рука Андреса судорожно дернулась. Но ничего не произошло.

— Пойдемте, — бросил старик и быстро направился к двери. Взгляд, которым он наградил дочь, не предвещал ничего хорошего.

Урядник и его спутники даже забыли обыскать хлев и двор. Яан видел из окна, как они направились прямо к выгону и оттуда свернули на дорогу, ведущую к другому концу деревни, к лачугам Мядасоо и Йоости.

В вельяотской хибарке воцарилось долгое молчание.

Кай глядела на Анни и удивлялась, как она бледна, как дрожат ее пальцы. Яан понуро сидел на лавке у окна и мрачно смотрел себе под ноги.

Наконец Анни подошла к нему и ласково провела рукой по волосам:

— Не печалься!

Яан молча покачал головой.

— Это все проделки отца, — продолжала Анни. — Он хотел тебя очернить. Он давно уже это задумал. Ему давно не терпелось устроить обыск. Потому и пошел сюда и чуть не силой потащил за собой остальных. Никто не велел ему идти к вам. Он решил: найду — хорошо, не найду — все-таки осрамлю. Пусть, мол, все видят, за кого Яана принимают… Авось и дочь образумится… Он, конечно, ошибся.

Яан посмотрел в глаза Анни. Он взял ее руку в свои. Он не произносил ни слова. Мать, стоя у койки, глядела на них, и по ее печальному лицу временами словно пробегал солнечный луч.

— А ты почему сюда пришла? — пробормотал наконец Яан. — Ты ведь знала, что отец здесь, сама говоришь.

— Знала, потому и пришла.

— Как ты решилась? Ведь ты как будто пришла, чтобы прогнать его.

— И прогнала. Хоть и не надеялась, что он уйдет.

— Что он теперь с тобой сделает?

Невеселая усмешка искривила губы девушки.

— А что он может мне сделать? — сказала она, задумчиво глядя на Яана. — Он человек благочестивый — убить не посмеет. А к поучениям я привыкла. — И Анни улыбнулась.

— Ты сказала отцу, что никто ему не приказывал обыскивать мою лачугу. Откуда ты это узнала?