В связи с особыми обстоятельствами

И поздно сейчас забрасывать его позицию дымовыми гранатами.

Во-первых, их и так-то немного имелось, только на вагон и хватило едва-едва.

Во-вторых, пока они там создадут нужное облако, перебегать через рельсы будет попросту некому – всех положат свои же пушки и пулеметы. А отойти назад под градом снарядов… это, знаете ли, совсем не смешно!

По команде лейтенанта в сторону залегшего красноармейца бросили последнюю оставшуюся гранату и, паля из всех стволов, рванулись на прорыв – к лесу под насыпь.

Русский же и тут проявил свою подлую сущность – сразу стрелять не стал! А дождался, пока вся группа бегущих не выйдет из-под прикрытия вагона.

И тотчас же расстрелял замыкающую пару солдат!

Третьим упал Возняцки – всего несколько метров не добежав до спасительных веток. Догнала пуля и Обердорфа. К счастью, вскользь – только рукав кителя распорола.

Последним – уже в кустах, опустился на землю Фихтер. Сделал несколько шагов, схватился руками за голову и осел на землю бесформенным комом.

И всё!

От всей спецгруппы (если не считать раненых и оставленного около них человека) остались только её командир и один солдат! Попадись теперь в руки лейтенанту тот самый капитан… он пять раз пожалел бы о том, что вообще родился!

И что теперь прикажете делать?

Драли бы черти эту бронеплощадку!

Сверху ещё доносились очереди башенных пулеметов, перекрываемые взрывами снарядов. Да когда же, наконец, замолчит этот стальной монстр?!

И вдруг, как ножом отрезало, пулемет перестал стрелять.

Не веря своим ушам, командир спецгруппы приподнял голову и прислушался.

Наверху продолжали бухать снаряды, но «максимы» бронеплощадки огня больше не вели.

– Кляйн… – лейтенант не узнал собственного голоса. – Посмотрите, что там? И этот – русский, где он?

Последний оставшийся солдат осторожно прополз к выходу из кустов.

– Никого не вижу, герр лейтенант! На насыпи пусто… Должно быть, русские отошли в лес.

– Вы уверены?

– Но стрелять-то они перестали?

Против этого довода было трудно что-либо возразить. Тем не менее, Обердорф не очень-то хотел рисковать головой, подставляя её под меткий выстрел спрятавшегося в кустах русского солдата. Из замешательства его вывел только рев мотора – что-то двигалось с той стороны насыпи.

Танк?

Больше ничего не могло подъехать так близко к путям, для автомашин местность была непроходима.

Ну, а раз тут свободно разъезжают танки… то пулеметов бронеплощадки можно уже не опасаться. Да и русские не настолько выжили ещё из ума, чтобы дожидаться в кустах прибытия бронетехники, сопровождаемой обозлёнными солдатами.

– Идемте наверх, Кляйн! – лейтенант встал на ноги. – И поищите бинт…

– Нет бинтов, герр лейтенант! Закончились все.

– Ну, тогда попросим их у кого-нибудь из прибывших…

На насыпи дымился разбитый и искореженный броневагон. Его, некогда камуфлированные, борта, теперь были покрыты копотью. Бронеплиты вмяты, и в них зияли отверстия от попадания снарядов. Командир спецгруппы стиснул зубы – перед ним, страшно обезображенные близкими разрывами, лежали тела его солдат.

Два шага – и можно посмотреть вниз.

Под насыпью, уставив вверх ствол пушки, стоял легкий танк. А наверх карабкалось около десятка солдат. Увидев выходящих из-за вагона людей, они остановились, кто-то даже залег – и вскинули своё оружие.

– Эгей, камрады, полегче! – поднял вверх винтовку Кляйн. – Тут свои!

Но его опасения оказались излишними – солдаты уже разглядели знакомую форму. Стволы винтовок поднялись к небу.

А снизу ловко взобрался худощавый фельдфебель.

– Фельдфебель Вайсмюллер, герр лейтенант!

– Лейтенант Обердорф! – поднес руку к каске командир спецгруппы. – Спецкоманда номер семьдесят пять!

– Вас только двое, герр лейтенант? – удивился пришедший.

– Вон там, в кустах, есть еще раненые. А остальные… – лейтенант посмотрел в сторону.

Проследив за его взглядом, Вайсмюллер увидел присыпанные землей от близких взрывов тела солдат. Он покачал головой.

– Могу я быть чем-нибудь вам полезен, герр лейтенант?

– Перевяжите мне руку! Пуля прошла вскользь, но у нас уже закончился весь перевязочный материал…

– Один момент, герр лейтенант! Лейзен, ко мне!

Снизу, придерживая на боку санитарную сумку, подбежал очкастый солдат.

– Перевяжите офицера!

– Яволь!

Минута – и всё было сделано. Тем временем, солдаты фельдфебеля подобрались к самому броневагону и уже заглядывали в дверной проем. Оттуда не доносилось никаких звуков, свидетельствующих о том, что внутри остался хоть кто-нибудь живой. Подойдя поближе, Обердорф отодвинул стоявшего на пути солдата и, ухватившись за край закопченной брони, подтянулся. Под ногами скрипнули осколки – весь пол у двери был усеян ими, вперемешку с заброшенной внутрь взрывами щебенкой. Вытащив пистолет, лейтенант шагнул внутрь. Рядом лязгнули подковки сапог – Кляйн! Держит карабин наготове, сосредоточен.

Обердорф не слишком опасался противодействия – наверняка уже все уцелевшие бойцы русских покинули вагон. Но… осторожность не помешает!