В Сырах

— Ты уверена, что это твой рейс? — спросил «он». Однажды «он» поехал из Красноярска в Барнаул на поезде «Иркутск-Ташкент» и испытал неприятные двадцать четыре часа.

— Мой рейс, — уверенно сказала она. — Это индийцы. Ты что, никогда не видел индийцев?

«Он» видел индийцев в Нью-Йорке и побывал однажды на индийской свадьбе. Те индийцы были не пепельные, но приятно шоколадные с молоком.

— Давай! — актриса поцеловала его. — Помогай маме!

И она пошла к турникету с пепельной толпой.

— Мрачноватые ребята, — поделился «он» впечатлением со своими парнями.

— Да, невесёлые. И совсем нет женщин, — отметил старший, Михаил.

Они быстро, широким шагом, четверо мужчин, трое молодых, и один — седой мужчина, ушли из зала аэропорта. По пути их заметили наблюдающие за залом милиционеры, его узнали и передали по рации. По цепочке их передавали друг другу из рации в рацию. Но задержать не решились, в конце концов, ни он, ни парни ничего не нарушали. Под наблюдением они спустились на асфальтовый паркинг, сели в «Волгу» (кадиллак поставили на прикол) и поехали в Москву. Довольно быстро.

Глядя в окно автомобиля на грязный снег по обочинам и в полях, я вдруг вспомнил неловкий эпизод в наших с ней отношениях. Богдан только что родился, шли первые его земные дни только, мы в ЗАГС только собирались идти его записывать в живые. Все сидели на кухне: я, она, её мать. И вдруг с их стороны последовало предложение записать сына на их фамилию. На их фамилию?! Вот я не запомнил, жена это предложила или тёща. Дескать, на писательский псевдоним его не запишут, а его настоящая фамилия… Он не дал им пояснить ему, почему им не нравится его настоящая фамилия. Он сказал:

— Извините, женщины, но таких вещей при живом отце не говорят…

Они тогда не стали настаивать.

Красавица превращается в проблему

Не то за день, не то за два до 24 марта тёща позвонила мне и сообщила, что жена моя потеряла обратный билет и 24-го не прилетит. Тёща не звучала самоуверенно, скорее растерянно, из чего я сделал умозаключение, что в сговоре с дочерью она не состоит. Тёща сказала, что вечером дочь будет звонить, и предложила мне приехать.

— Может быть, вы убедите её?

— В чём? — спросил я, — убедить? — и добавил насмешливо: — В том, чтобы она нашла билет?

Я никогда не терял авиабилетов, однако был уверен, что билет, однажды купленный, существует где-то в электронном виде… и его можно восстановить. Надо сказать, что я уже был готов к чему-то подобному. Она позвонила мне только один раз, на второй день своего прибытия в Гоа. С придыханием воскликнула:

— Здесь Рай, настоящий Рай!

И пропала, я не смог ей дозвониться все эти две недели.

Я влез в интернет и поинтересовался «Настоящим Раем!». Пенное побережье Индийского океана, метёлки пальм, редкие экзотические фрукты, столица наркотиков… очень много русских. Узнал, что Гоа была столицей хиппи, это они её впервые облюбовали в 70-е годы, а теперь она ещё столица down-shfting, down-shifter(ов), решивших отказаться от цивилизации. Тысячи разноплеменных офисных работников, бизнесменов, просто бездельников бросили свои родные бетонные города, сдали внаём квартиры и живут овощами на горячей земле бывшей португальской колонии в Индии. Гоа можно найти на карте индийского субконтинента, на западном побережье, ниже Мумбай (Бомбей), это самый плохонаселённый штат Индии, всего 1 миллион 200 тысяч человек. «Белые» (русские, израильтяне, американские хиппи) курят марихуану, глотают экстази на рейв-вечеринках, открывают рестораны, самые невменяемые пробуют заниматься гимнастикой йоги. Скорее, это аэробика, позы, начисто лишённые духовной начинки. Конечно, изучать позы в тропиках на берегу тёплого океана, гораздо интереснее, чем в грязной снежной Москве, однако йога в Гоа — само по себе довольно курортное занятие. «К «Йога-сутре» и её религиозно-философским принципам гимнастика хатха-йоги, да ещё и в европейской имитации, не имеют никакого отношения», — писали скептики интернета.

В то время, как белые курят марихуану, стоят в позах йоги, напиваются и неизбежно совокупляются в тёплом климате, аборигены пасут коров на пляже, всячески обманывают белых, иногда насилуют белых девок. Интернациональных дауншифтеров аборигены считают забавными, наивными придурками. Таким мне предстал Гоа из интернета. Деревушка Арамболь, в которой находилась моя жена, оказалась расположена в зоне дикого туризма и характеризовалась как оживлённый центр торговли наркотиками…

Мне стало невесело. Почему я не поинтересовался, что за место это Гоа до её отъезда? Однако даже если бы я возражал против её поездки, она бы уехала, таковы были наши отношения, сложившиеся на основе уважения прав друг друга. Я же ходил на мои «марши несогласных», где мне могли размозжить голову, один такой только что состоялся в Петербурге 3 марта…