В Сырах

Лола!

По твоему письму судя, ты тотально ничего не понимаешь. Ты зацикленный на себе эгоист. Тебе вынь да положь любовь, внимание, всё, обслугу 24 часа в сутки.

Любовь для меня не вся жизнь, но лишь часть её… Я ей предаюсь, когда могу и хочу охотно, но я не молюсь на неё осатанело. Она для меня куда меньше желания подчинить себе этот мир, например. Я не вишу ни на ком, с требованием «дай любви!», и не хочу, чтоб мне впивались в горло, истерически требуя: «Дай!»

Моя жена требовала, чтоб я принёс свою жизнь в жертву нашим детям, ты, фактически, требуешь, чтоб я принёс свою жизнь в жертву тебе. А взамен я буду, видимо, иметь пожизненное право готовить тебе еду, развлекать разговорами, выгодно оттенять тебя своей персоной, а ты будешь сжимать меня в своих душных объятиях.

Извини, подруга, у меня на себя другие планы. И у меня есть партия и народ, которым я кое-что должен. И моя страна, да пусть не звучит это пышно.

Ты не умеешь и не хочешь быть равным партнёром, ты хочешь быть невыносимым грузом, чтоб нельзя было тебя не заметить, такую тяжесть.

Твои взгляды на мир не выдерживают никакой критики. Чтоб добиться чего-то в жизни (чего хочешь), нужно работать, а вовсе не продаваться. Сотни тысяч людей делают сами себя не продаваясь (я один из них), и женщин среди этих людей полно. Те небольшие деньги, которые тебе нужны на учёбу, можно заработать, и ты их заработаешь. Чего ты корчишься в надрыве! Тебе 23 года, у тебя всё впереди, у тебя, главное, есть время. Это у меня его мало.

Я тебе сказал: я — солдат по натуре своей. А ты, как обоз, который тащит назад. Солдат не может возиться с обозом бабья. Когда мы познакомились, я не углядел, не понял, что ты такая тяжёлая, во всех смыслах. Извини.

Э.Л.

Из этого обмена корреспонденцией видно, что она дала диагноз себе, и я дал ей диагноз: обоз. И было высказано моё командирское решение: «Солдат не может возиться с обозом бабья».

Письмо было написано ровно в середине сентября. В тот же вечер я вызвал к себе Дмитрия. Серьёзный и бравый футбольный фанат, активист партии с пятнадцатилетним стажем, был, по сути дела, как бы старшиной среди моих охранников. И я вызвал Лолу Вагнер. И объявил им двоим моё решение:

— К первому октября, то есть через две недели, Лола Вагнер должна покинуть квартиру 53.

— Дмитрий, я поручаю тебе операцию по выдворению госпожи Вагнер из квартиры.

Жестоко? Всё жестоко в жизни. Она бы меня съела, и ещё бы оттопталась на моих останках. Хорошая bad girl, вся состоящая из чёрной энергии.

1 октября она выселилась. Пришла машина, её погрузили. Я оказался в это время дома, она хотела прорваться ко мне попрощаться. Старший и неумолимый Дмитрий её не пустил.

«Незачем. Ни к чему это, Лола. Шеф не хочет».

Она уронила слезу и уехала. Прошли два года, но она присылает мне время от времени электронные послания. То злобные, то элегически ласковые.

Одно начиналось так: «Сегодня ночью я приду к тебе с топором и разнесу твою ёбаную дверь. Я ведь знаю, где ты живёшь».